Наше вечное вчера

Я попытаюсь дотянуться до руки Анны, чтобы сжать ее от нервов, но она одёргивает и снимает очки. Её красные глаза смотрят прямо на профессора, а рыжая бровь иронично изгибается.

– Теперь я могу сесть? – я почти визжу от гордости.

Витман хмурится и смотрит на меня. Я тут же снимаю свои и попытаюсь смотреть тем же взглядом, что и Анна. Но как только вижу в его зрачках недобрый огонь, тут же теряюсь. Проблемы с ним не нужны.

– Садитесь, – рявкает он. Анна фыркает, и первая проходит в аудиторию. Когда она равняется с ним, он шипит: – Надень очки, Баттерфилд.

Но подруга игнорирует и идёт в конец рядов, и я тут же мчусь за ней.

Тара смотрит на нас, как на приведения: с огромными испуганными глазами и открытым ртом в немом крике.

– Вы выглядите, как ожившие мертвецы, – шепчет она, оглядывая нас. – А ещё я слышу чей-то урчащий живот.

Обычно меня заботил внешний вид: я стараюсь выглядеть как может лучше, скрывая разруху внутри себя. Люди видят только оболочки, и если она великолепна, то у тебя нет проблем, во всяком случае, так думают многие. Но сегодня у меня не было сил делать что-то с собой. Я буквально чувствую, как у меня скручиваются кости, забились мышцы ног, будто я оббежала всю планету, а в висках давит головная боль. Ещё меня жутко тошнит, и я молюсь не разложить вчерашний рацион на полу в экспрессионисткой картине.

Мэйс убедил меня, что сегодня никому не будет до этого дела, ведь все так же, как и я вчера, провели день довольно хорошо. Он пообещал закрыть рты всем, кто хоть раз посмеет пустит смешок в мою сторону. И я верю ему, как и всегда. Брат всегда защищал меня: от родителей, от незнакомцев, от несправедливостей жизни и от самой меня. И теперь его опека перешла на новый уровень, но я не виню его.

– Чувствую, как мой живот съедает сам себя, но не могу взять в рот ничего, – ворчит Анна.

Парень, что сидит впереди, поворачивается к нам.

– Ты можешь взять в рот мой член. Уверен, он не вызовет у тебя отвращения.

Анна суёт два пальца в рот и закатывает глаза.

– Молодые люди! – достаточно громко рявкает Витман. Уверена, он прекрасно слышал то, что тот парень сказал Анне.

Парень отворачивается, покраснев.

– Мэйс хорошо позаботился о вас? – продолжает допрос Тара.

– Конечно. Особенно хорошо он позаботился об Анне, так ведь? – легонько пихаю подругу в плечо.

Она со стоном падает лицом на стол и бубнит:

– Не напоминай.

Тара выразительно смотрит на меня.

– Что я не знаю?

– Давай, Анна, скажи ей, в чьей кровати ты проснулась и в каком виде.

– Мэдисон, иди на хрен. Это было помутнение рассудка, – бурчит она.

Голос Тары сходит на писк:

– Анна Баттерфилд, ты переспала с Мэйсом? Тем Мэйсом, что брат Мэди и которого ты так ненавидишь.

Анна косится на неё, все ещё находясь лицом в поверхности стола, и шипит:

– Спасибо.

Буквально вся аудитория смотрит на нас, и я мгновенно заливаюсь краской.

Витман раздраженно бьет ладонью по столу.

– Внимания на меня, а не на развивающуюся интеллектуальную дискуссию очень целомудренных особ.

Его взгляд обращается в параллельную нам сторону.

– Картер, вам смешно?

Мэйс жмёт плечами.

– А почему нет?

– Это вы мне объясните.

– Не понимаю вашего возмущения, профессор. Вам не нравится, когда люди смеются, или вам не нравлюсь я, потому что именно я стал предметом дискуссии? К счастью, это абсолютная ложь. Но это ведь не ваше собачье дело, так?

– Выйдите вон, Картер!

Брат с секунду сидит на месте, а затем поднимается и спускается по лестнице, ведущей через ряды, нарочито медленно.

Я чувствую металлический вкус крови и только сейчас обращаю внимание, что закусила губу.

– Что это с ним сегодня? – бормочет Анна.

Кого она имеет ввиду?

Тара пожимает плечами.

– Понятия не имею. Но вчера он был злее, чем сегодня. Особенно, когда Ди вручил ему тебя в руки, – Тара видимо подумала, что Анна имеет ввиду Мэйса. Хотя я уверена, что та беспокоится за профессора. Я видела взгляды, которыми они награждают друг друга.

Я поперхнулась и с ужасом посмотрела на неё.

– Что? Ди вручил меня ему в руки? Что это значит?

– Ты не знала? – спрашивает подруга. – Ди забрал тебя у той кучки растаманов. Потом нашёл у кого-то номер Мэйса и сказал ему приезжать. Он даже на руках вынес тебя на улицу, к его машине и положил на заднее сиденье. У Анны тогда как раз начались глюки, и ей мерещилось, что Ди засовывает тебя в пасть монстру. Ты бы слышала ее крики. Мэйс еле как заткнул ее, запихав вместе с тобой в машину. Мэйс увёз вас к себе.

– Как стыдно, – мычит Анна. – Больше никакого алкоголя и травки. Никогда.

Подпрыгиваю на месте, швыряю вещи в сумку и бегу по лестнице, перепрыгивая ступени.

– Мэди!? – недоуменно зовут девочки.

– Картер, куда вы? Разве я вас отпускал? – холодно обращается Витман.

Пошёл ты.

Я демонстративно надеваю очки и прохожу мимо, напоследок решив ответить:

– Вы выгнали одного Картера, тем самым, выгнали другого. До свидания, профессор.

Витман что-то говорит в спину, но я хлопаю дверью. Никто не смеет так говорить с ним, с нами.