Наше всё. Футбольная христоматия

 Но больше всего меня потрясло то, что в 2002-м меня пригласили в реалити-шоу «Последний герой». Только два месяца минуло с тех пор, как мне прооперировали колено. Позвонил Витя Гусев и предупредил: «Егор, тебя хотят видеть на острове. Хорошенько подумай». С продюсерами проекта у нас случился очень забавный разговор: «Да я даже ходить толком не способен. Куда я поеду? У меня куча процедур». — «Мы вам создадим все условия». — «Да я ни в одном конкурсе не смогу быть задействован». — «Мы специально придумаем конкурсы под вас». — «Да там же песок, вы понимаете, что будет, если он попадет в рану? «Кресты» — это очень серьезная травма. Здесь шутить нельзя». Все бесполезно! Надеюсь, что на меня никто не обиделся за мои отказы. Если бы я мог себе позволить все что угодно, я бы, конечно, во всех случаях ответил согласием. Мне было бы любопытно себя испытать и посостязаться в той сфере деятельности, где я не считаюсь докой.

 Говорю так уверенно еще и потому, что мне понравилось быть участником игры «Форт Боярд». Та поездка не была затяжной и состоялась в тот период, когда я был дисквалифицирован. Мне требовалось отвлечься от тягостных мыслей, а устроители мероприятия оплатили вояж и для членов моей семьи. Море незабываемых впечатлений получил. Когда-нибудь после окончания карьеры попробую повторить нечто подобное.

 Ну а пока я буду вести привычный образ жизни и испытывать на себе все то давление, которое неизбежно в моем положении. Моим недоброжелателям придется терпеть мою физиономию еще не один год, и на протяжении всего этого срока я буду стараться раз за разом доказывать, что Егор Титов умеет побеждать.

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР

ГЛАВА 9 Как безболезненно влиться в коллектив

 Прекрасно помню тот сентябрьский день 1992 года, когда я, шестнадцатилетний юнец, попал в полноценный спартаковский коллектив со всеми его мегазвездами. Накануне Королев сказал мне: «Все, Егор, пора вступать во взрослую жизнь. Завтра начинаешь заниматься с дублем». Я, признаться, опешил. Раньше дубль и основа тренировались вместе и ездили в одном автобусе. И по мере того как приближалось время моей явки к всеобщему месту дислокации, волнение душило все сильнее и сильнее. Когда вышел из метро «Сокольники» и посмотрел на легендарные часы, под которыми традиционно собиралась команда, у меня колени ходуном заходили. Оставалось двадцать минут до отъезда, и я страстно желал, чтобы они истекли как можно быстрее. Я кружил кругами вокруг автобуса и ломал голову: ну как я поднимусь на ступеньки, что скажу: «Здрасьте, я Титов»?

 И вот я все-таки собрался с духом и шагнул в распахнутую пасть этого огромного спартаковоза. Сердце колотилось как бешеное. Поздоровался со всеми и, опустив глазки, прошмыгнул в конец салона. Это же негласное правило: старики — в начале, молодежь — в конце. Сел, осмотрелся, выдохнул и стал ждать, когда появится мой приятель Андрюха Мовсесьян, который был в равном со мной положении. Вместе нам было уже полегче.

 И все же мандраж перед клубным транспортным средством у меня сохранялся еще долго. Примерно через год-полтора после этой моей первой поездки меня официально перевели в основную обойму, и к дублю я уже не имел никакого отношения. Как на беду я заболел и за неделю отвык от такого морального напряжения. Когда поправился, примчался в Сокольники и обнаружил там два автобуса: дубль на этот раз ехал тренироваться в манеж, первая команда — на базу. Так я проявил инициативу и втихаря уселся к дублерам. Администраторы пытались спровадить меня в большой автобус, но я наотрез отказался. По прибытии на место возникла неприятная ситуация: мне напихали и в срочном порядке на электричке отправили в Тарасовку. Мне было жутко неудобно! Пока трясся по железной дороге, все думал: «Ну зачем мне эта основа? Я же там ни с кем не знаком. Мне рано туда. Еще бы в дубле поиграть» (туда уже перебралась треть выпускников нашего 1976 года). Мы ведь по всем ступенечкам сообща поднимались, а тут меня оторвали от всех и бросили на передовую. И чем ближе я подъезжал к Тарасовке, тем отчетливее у меня перед глазами всплывала картина того, насколько неожиданно все это произошло.

 Незадолго до описываемых событий на одной половине поля тренировался дубль, на другой — основа. Я, как и все дублеры, не упускал возможности лишний раз кинуть взгляд на «стариков». И вот наставник дубля Виктор Зернов мне говорит: «Егор, иди туда, тебя Иваныч зовет». И я, перейдя центральную линию поля, фактически перешел во взрослую жизнь. Тогда-то я полагал: проведу двадцать-тридцать минут у Романцева и вернусь назад к своим пацанам. А оказалось, что мне уже было не суждено вернуться. Любопытно, что с тех пор во время занятий я стал озираться в обратном направлении: что там мои ребята делают? Чтобы описать то мое состояние, приведу фразу Василия Алибабаевича из культовых «Джентльменов удачи»: «А в тюрьме сейчас макароны…»