Наше всё! Футбольная хрестоматия

Дети у ворот базы — вот, кстати, наболевшая тема. Я застал времена, когда на нашу тарасовскую территорию пускали всех. Люди туда приезжали выходной день провести и родной командой полюбоваться. Потом со страной что–то случилось: у игроков стали угонять машины. Тогда–то и сделали КПП. Вот с этого КПП и зарождалась популярность каждого из спартаковцев. Раньше для любого из нас было ритуалом: подъехал, остановился, расписался всем, поехал дальше. Мальчишки и девчонки дежурили там часами: с тетрадочками, плакатиками, фотоаппаратами. Дети очень непосредственны. Они, пока мы оставляли автографы на их сувенирах, говорили нам много трогательных, а порой и мудрых вещей.

С некоторых пор охрану на базе ужесточили. Везде камеры. Каждый сантиметр просматривается. Но причина того, что на каком–то этапе ниточка между нами и детьми существенно ослабла, наверное, не только в этом. Все стало цивилизованнее, душевность была утеряна. Для мальчишек и девчонок важно привыкнуть к игрокам. Я не сомневался: как только почувствуют, что наступила стабильность, они обязательно вернутся и приведут с собой своих друзей.

И пока мы работали над этой книгой, начали происходить сдвиги к лучшему, в чем немалая заслуга Владимира Григорьича Федотова. Школьники и школьницы опять потянулись к воротам нашей базы. Не в таких количествах, как в 1990‑х, но какая–то преемственность уже наблюдается, чему я необычайно рад.

Единственное — забор окончательно перестал быть составляющей спартаковского фольклора. В какой–то период его так часто красили, что болельщики отчаялись наносить различные надписи. Раньше же этим забором зачитывались. Даже мы, игроки, могли выйти и изучить новые шедевры: «Артем, я тебя люблю», «Кечинов — лучше всех», «Тихонов — наша гордость», «Калина — the best», «Шира — наш Ширер!». Про Робу было очень много лозунгов. Пожалуй, даже больше, чем про любого из нас. Как–то все это здорово воспринималось.

* * *

Спартаковский фольклор — это не только надписи на заборах. Это баннеры на стадионах. Это песни и стихи, мощнейшие по своей сути. Это рисунки, забавные до невозможности. Это острые речовки и, конечно же, энергетически бронебойные по значению кричалки.

Для любого футболиста огромная честь, если его имя попадает в кричалку. Кажется, вот уже второй десяток лет, как на наших матчах фанаты скандируют до боли знакомое:

«Цымбаларь Илья забьет, и коням ****ец придет!»

После ухода Илюхи стали кричать: «Тихонов Андрей забьет», ну а с осени 2000‑го наступил мой черед. На первых порах мне было жутко неудобно, я считал, что еще не достиг масштабов Ильи и Андрея (признаться, порой и сегодня испытываю подобные «угрызения»). А когда стадион принялся скандировать: «Ти–тов! Ти–тов!» — я и вовсе ощутил вину перед своими партнерами. Они бьются не меньше, а трибуны почему–то выделяют меня одного. Это ко многому обязывает. И те до боли знакомые слова «И Егор Титов забьет, и коням … придет» каждый раз вынуждают меня думать о том, как бы огорчить армейцев. В какой–то степени я оправдываю доверие и в российской истории, если суммировать все турниры, никто в «Спартаке» чаще меня не заставлял голкиперов ЦСКА выуживать мяч из сетки. Удачную игру против принципиальных соперников, пожалуй, тоже стоит включить в слагаемые популярности.

Мне всегда было любопытно понять психологию людей, воспевающих мое имя. Ведь среди них хватает и тех, кто старше меня. Немало там и миллионеров, и чиновников, и разного рода успешных бизнесменов. Они обладают своим четким взглядом на все вопросы, и их признание заслужить совсем непросто. Эти люди немало повидали, им есть что рассказать, и я получаю позитивные впечатления от нашего общения.

Раньше это общение носило исключительно «гастрольный» характер. Мы же запоминаем лица болельщиков, которые всюду следуют за нами, пробивают «золотые» и «бриллиантовые» выезды. Затем в гостиницах, у автобуса обмениваемся какими–то фразами, поддерживаем друг друга, говорим слова благодарности. Так зарождаются отношения, которые уже переносятся на Москву, превращаются в приятельские. В частности, мы с Сергеем Круподеровым, известным в фанатской среде как Крупский, уже не первый год дружим семьями. Подобные отношения позволяют футболистам и болельщикам находить взаимопонимание даже в не самые удачные для клуба периоды.

Я хорошо знаю почти всю элиту спартаковского фанатского движения. Особая порода людей! Некоторые из них могут одним звонком на сектор поднять весь стадион, завести массы на такую поддержку, что лужниковское эхо будет слышно чуть ли не в Петровском парке.

Особенно меня вдохновляет скандирование десятками тысяч «красно–белых» такой простой, но такой сильной фразы: «Вперед. «Спартак»!» Сколько раз было, что под этот рокот команда бросалась вперед и продавливала соперника. Что бы там ни утверждали игроки других команд, на мой взгляд, лучший «двенадцатый игрок» — у «Спартака».