Наше всё! Футбольная хрестоматия

Признаться, после ухода Романцева у меня пропал прежде характерный живой интерес к тренировкам. Ни при Чернышеве, ни при Старкове я уже не получал такого граничащего с эйфорией удовольствия, а лишь механически выполнял свои профессиональные обязанности. Прежде всего мне не хватало эмоций. Не хватало энергетики, идущей от наставников. Во время работы с Ярцевым, например, глаза загорались сами собой. Георгий Александрович всегда очень громко подсказывал. Его голос заглушал шум проезжающих мимо Тарасовки поездов. При этом Ярцев мог остановить занятие и показать, как нужно делать то или иное упражнение. Меня всегда поражала физическая готовность Георгия Александровича. Казалось, что Ярцев вообще не меняется, остается таким же, как во времена своей молодости.

Олег Иванович тоже очень активно вел себя на тренировках. У него хватало помощников, но он всегда все делал сам. Ему было необходимо видеть игроков, чувствовать их. Романцев так выкладывался, что зачастую после окончания занятий терял голос. Олег Иванович тонко улавливал момент эмоционального упадка команды и всякий раз отыскивал возможности для того, чтобы нас встряхнуть.

Бывало, утром на сборах сидишь, зашнуровываешь бутсы, а глаза слипаются, тело вялое. Смотришь на партнеров — они такие же, ну просто сонное царство, а не боевой коллектив. В голове, хаотично сменяя друг друга, прыгают мысли: ну и кому это надо? Какая может быть тренировка, если мы все даже шага лишнего ступить не в состоянии? Ну Иваныч, неужели не видит, что наши организмы уже не переваривают получаемых нагрузок? Но что поразительно: через пять минут после выхода на поле я всякий раз ощущал прилив бодрости. Романцев был для меня своеобразным аккумулятором. Наверное, еще большую роль играло то, что все элементы тренировки носили состязательный характер, а я люблю быть первым во всем, вот и заводился. Впрочем, все спартаковцы того периода ненавидели быть вторыми даже среди своих. Поэтому любой квадрат, любой дыр–дыр у нас превращался в настоящую зарубу. В том золотом и легендарном «Спартаке» образца середины–конца 1990‑х годов, невзирая на любовь и уважение игроков друг к другу, драки и потасовки вспыхивали по нескольку раз в неделю. Для болельщиков, не исключено, такое откровение станет шоком, но я считаю, что здесь нет ничего страшного. Безразличие или лицемерие гораздо хуже. У нас же все убивались за любой мяч, вот кулаки и шли в ход. Как правило, секунд пять–десять бойцов никто не трогал — давали выпустить пар, а потом все подлетали и растаскивали сцепившихся в разные стороны. Поразительно, что нередко в корпус драчуны отправлялись в обнимку, обмениваясь любезностями и принося друг другу извинения.

Взять хотя бы наиболее громкий пример из последних. В конце сезона‑2006 прямо в присутствии журналистов схлестнулись Вова Быстрое и Квинси Овусу — Обейе. Вова вообще парень очень взрывной. У Квинси, полагаю, накопилось множество негативных эмоций, ведь при всех выдающихся талантах голландца дела у него не особо–то клеились. Вдобавок в конце года раздражения у всех в избытке: люди, на протяжении десяти месяцев видевшие лица друг друга почти каждый день, хотят сменить обстановку, отдохнуть от всего и ото всех, и в такой ситуации для ссоры бывает достаточно самого незначительного повода. Мы не сразу сумели разнять Быстрого и Квинси, но через два часа после инцидента в холле базы они сидели вместе и как ни в чем не бывало на смеси русского и английского обсуждали перипетии схватки.

В 2000‑х годах стычки между россиянами и легионерами носили массовый характер, но такого поединка, который состоялся между Димой Ананко и Кебе, я никогда не видел. Это была готовая сцена для голливудского боевика. В «Спартаке» всегда были жесткие защитники. Достаточно назвать Хлестова, Ковтуна. Горлуковича. Евсеева. И никто никогда никого не жалел. Так что мы все были привычные к боли, которую доводилось испытывать даже в самых безобидных квадратах. Однако грубости в «Спартаке» не было отродясь. Кебе же любил прыгать двумя ногами сзади, да еще на уровне колена. Складывалось впечатление, что у сенегальца задача — как можно больше наших ребят вывести из строя. Когда Кебе подобным образом прыгнул на Ананко. Димка попусту разговаривать не стал. Мы всей командой разнимали «кикбоксеров», но те умудрялись снова набрасываться друг на друга. Романцев тоже не смог их утихомирить и демонстративно выгнал обоих с тренировки. Пока Дима и Кебе ковыляли через все поле, они обменивались репликами и у дальнего углового флажка снова перешли к решительным действиям.

Здоровенный охранник встал между ними стеной и довел неугомонных спорщиков до здания базы. Действо продолжилось уже внутри: разгоряченный Кебе принялся крушить корзины для грязной формы.