Наше жаркое лето

Это была потеря Чака. Если мне удастся встать на какую-то твердую почву, я могу получить шанс провести что-то настоящее с Нико.

Экран моего телефона мигает, и я бросаю миску в руке. Я проверяю свою электронную почту.

— Что-либо?

Я качаю головой. — Электронное письмо из колледжа с последним напоминанием о регистрации на осенние занятия на следующей неделе.

Кое-что еще, чтобы добавить к моей переполненной тарелке.

Я смотрю на свою школьную электронную почту, отвлекаясь на случайные объявления, пока что-то не сходится.

— Подожди. — Мое сердце бешено колотится, когда я провожу пальцем по экрану, пока не нахожу то, что ищу. — Я отправила кому-то свою рукопись.

— ЧТО?

— В прошлом семестре у меня не хватило времени на творческое письменное задание после дополнительных смен в «Мадемуазель». Финальный набросок «Прибрежной интрижки» заполняет экран, и я сразу же замечаю свою ошибку. Вместо имени Лили Роден на месте автора Зои Мона. — Я показываю его Нико. — Я представила свою книгу по прихоти, не желая получить неудовлетворительную оценку по одному из требований, но я оставила там свой псевдоним.

— Ты представила эротику своему профессору? Ты чертова легенда.

— Засранец был готов завалить меня после того, как я провалила экзамен в начале семестра. Тогда новелла, казалось, только разозлила его. Он сказал, что романтика — это не настоящее письмо.

— Он кусок дерьма. — Нико идет на мою сторону станции, брызги муки и масла покрывают его фартук. — Как его зовут?

— Профессор Миллер.

— Это должен быть он. Он вытаскивает свой телефон и яростно печатает, пока образ моего профессора писательского мастерства не смотрит прямо на меня. — Миллер. Это тот парень?

— Да, но это ужасная зацепка; он ненавидел мою историю.

— Это все еще зацепка. Кроме того, ваше имя автора прямо здесь. Это имеет смысл.

Нико набирает номер. — Я попрошу Клауса, чтобы его частный сыщик накопал компромат на этого ублюдка. Он идет к холодильнику коммерческого размера, чтобы ответить на звонок.

Через час мы снова в своем номере, ожидая любого сообщения, которое помогло бы решить окружавшую нас чушь.

Телефон Нико пингуется первым. — Это он. Т.И. Миллер — владелец MIT Inc. Чертов придурок даже не пытался быть менее очевидным. Его собственные инициалы? Любитель.

Продолжающаяся тирада не слышна из-за звона в ушах.

Мой кулак бьется о ближайшую стену. — Черт.

Ублюдок. Отвратительный, мусорный ублюдок.

Нико отрывает мою руку от пластыря, притягивая меня в удушающие объятия. — Я думаю, мы должны позвонить Луке или моему отцу и попросить у них совета. Они юристы. Я уверен, что они смогут помочь…

— Нет. — Я вырываюсь из его объятий. — Мы не можем никому рассказать. Я еще даже ничего не сказала Эйвери о Зои Моне. Это убьет меня, если она так узнает.

— Если я предложу гипотезу, им даже не придется об этом знать.

— Я сказал нет . Мое горло прочищается, когда я пытаюсь восстановить подобие спокойствия. — Villa Printers должна будет его убрать. Теперь у меня достаточно доказательств.

Я подхожу к своему ноутбуку и беру номер своего дела из электронной почты Villa Printers.

Нико наклоняется над прилавком, вытягивая руки. — Но как насчет всех денег, которые этот парень украл у тебя? Ты должна вернуть его, Лили. Он должен заплатить.

— Если будет судебный процесс, мне, вероятно, придется использовать свое настоящее имя, навсегда связав Лили Роден с Зои Моной. Этот проклятый блог и новеллы навсегда останутся со мной. Попробуй получить хорошую работу, когда все люди в комитете по найму знают, что ты пишешь эротику на стороне.

Эта конкретная гипотеза может быть немного натянутой, но планирование наихудшего сценария — это то, как я всегда функционировала. Количество предохранителей, которые я создала, чтобы держать дистанцию между двумя разными жизнями, не рухнет вокруг меня из-за того, что какой-то заурядный учитель творческого письма украл мою работу.

— О чем ты говоришь? — Он закрывает ладонями экран моего ноутбука, и я готова оскалиться на него. — Почему ты гипотетически проходишь собеседование при приеме на работу? Ты любишь писать. Почему ты остановилась?

— Я не писала неделями, — признаюсь я. — В любом случае, мне пора уйти от этой части моей жизни.

Я обдумывала это решение с тех пор, как увидел свою книгу в книжном магазине. Я знаю, что начинаю набирать обороты в продажах, и сумма денег, которую я заработала, может многое для меня сделать. Но мой разум не может сориентироваться в одном: я больше не хочу быть Зои Моной. Несмотря на все положительные моменты, которые он принес мне в последнее время.

Я хочу писать — может быть, в будущем, когда это нарушение рассеется, — но я не могу просто так бросить свои планы и цели ради степени, чтобы целыми днями выдумывать непристойные истории. Я не хочу продолжать лгать об этой другой жизни.

Вся вина и обман так тяжело ложатся на мою совесть, что я думаю, пришло время уложить Зои Мону в постель.

— Хочешь двигаться дальше? — Нико проводит рукой по складке на лбу.