Наше жаркое лето

Я открываю глаза и вижу, как она смотрит на меня с широкой улыбкой.

— Чего ты загадал?

Насмешка вырывается из моего горла. — Ты что, новичок? Я не могу тебе сказать. Мое желание не сбудется.

— Правильно.

Проходит молчаливое мгновение. — Ну, думаю, я на этом закругляюсь.

Лили собирает вещи и идет к отелю. По какой-то причине мысль о том, что она покинет меня, вызывает во мне укол сожаления.

— Это было бы потрясающе, — говорю я ей.

Ее лицо смягчается, когда я сокращаю расстояние, которое она установила между нами. — Что?

— Мы. Вместе. В постели.

Шок брызжет ей в глаза. — Конечно, ты думаешь об этом прямо сейчас. Неужели ты растратил свое желание на такую глупость?

— Если бы я загадал желание, мы бы вообще не лежали в постели. Черт, мы могли бы попробовать коридор, океан, прямо здесь, в траве, как животные, и это все равно было бы лучшим, что у тебя когда-либо было.

Лили скрестила руки на груди. — Не верю.

Наши тела находятся в нескольких дюймах от соприкосновения. Я так сильно хочу сократить расстояние между нами и погрузиться в нее только на эту ночь. — Я мог бы доказать, что ты ошибаешься.

— Это то, что говорят мужчины, когда они все болтают.

На своих каблуках она находится в нескольких дюймах от уровня моих глаз, и я почти чувствую, как смешивается наше дыхание. Она пахнет сладко, почти цветочно.

— Если ты хочешь, чтобы я был полностью болтливым, я всегда к твоим услугам.

Я тянусь к ее шее. Мой большой палец касается впадины ее ключицы, чувствуя, как ее грудь наполняется кислородом.

— Полагаю, я могла бы найти применение слуге.

Лили не отстраняется. Вместо этого она опускает руки и наклоняется ко мне. Прохладный шелк ее платья скользит по моей коже. Ее грудь прижимаются ко мне, вызывая прилив крови ниже моего пояса.

— Ради тебя, принцесса , я буду на коленях, вечно к твоим услугам.

Лили выдерживает мой взгляд. Мое сердце колотится о грудную клетку. Моя ладонь обхватывает ее челюсть, и она позволяет мне. Я провожу языком по губам, и Лили смотрит, как будто я бомба замедленного действия.

— Вот это я и хотела бы посмотреть.

Ее голос падает на октаву. Знакомая песня, которую я слышал, когда она мило уговаривает себе бесплатную выпивку или развлекает новую цель на ночь, которая, будем честными, скорее всего ее разочаровывает. Я уверен, что смогу показать ей все оттенки удовольствия.

Если бы она позволила мне.

— Может, нам просто выкинуть это из головы?

Я притягиваю ее лицо к себе, пока мой лоб мягко не касается ее лба.

— Возможно. — Ее голос засасывает меня, как черная дыра. — Но было бы очень плохо, если бы мы пошли туда.

Ее рука путешествует вниз по моему животу и на удушающую ткань моих брюк. Мой пульс учащается. Она в дюйме от пульсирующей эрекции, которая уже упирается ей в бедро.

— Плохое может быть таким, таким хорошим.

Лили стонет в пространство между нашими ртами. — Ты такое клише.

Игра в искушение затягивает нас, и я закрываю глаза, наслаждаясь моментом.

Я привык брать на себя инициативу в ситуациях, подобных этой, но я пытаюсь понять, кто здесь главный — она или я. Я потакаю своему любопытству и позволяю ей взять этот момент под контроль.

Лили снимает напряжение. Гладкий, влажный стук ее зубов впивается в мою нижнюю губу. Мое тело совершенно неподвижно. Она притягивает меня ближе. Ее язык скользит по моей плоти, и когда она насытится, она отпускает меня.

— Блять, — мне удается выдохнуть ей в губы.

Она улыбается. Я разваливаюсь.

Моя свободная рука скользит по изгибу ее нижней части спины, полностью притягивая ее к себе. Я наклоняюсь, чтобы по-настоящему и, наконец, поцеловать Лили Роден.

Мягкие губы Лили ласкают мои без малейшей робости. Один ее вкус, и вы подумаете, что я неделями не мог отделаться от того, как отчаянно я жажду погрузиться в нее каждым дюймом своего тела.

О, Боже.

Мой разум полностью потерян.

Это в миллион раз лучше, чем я мог себе представить.

— Я же говорил тебе, — шепчу я сквозь наши исследующие языки. — Так чертовски восхитительно.

Восхитительный ее вкус , смешанный с горьковатым ароматом шампанского и малейшим намеком на мяту, бесценен.

— Не говори, — стонет она.

Я грубо сжимаю волосы на ее затылке с необычным собственническим видом. — Я знаю, тебе нравится, как много я о тебе говорю.

— Шшш, — ругается она, но ее стонов достаточно, чтобы понять, что она наслаждается этим так же сильно, как и я.

Поцелуй обрушивается на подсознательную цель стереть все предыдущие губы, которые могли быть здесь.

Не знаю, какого хрена меня волнует, кто целовал Лили Роден до этого момента. Я никогда не думал, что захочу выпить каждую ее каплю, но у меня есть миссия сделать этот поцелуй единственным, который запомнит Лили.

Я борюсь за то, чтобы оставить частички себя здесь , в отпечатках пальцев на ее заднице. Частички меня в следах от укусов на ее шее. В ее волосах, между линиями ее ладоней, в сочном тепле ее рта.

С каждой секундой нарастающая потребность претендовать на каждый квадратный дюйм ее тела.

Чертов ад. Это не может быть правдой.