-А теперь отдыхай! У нас скоро свадьба! И мы бы хотели тебя на ней видеть радостной и счастливой!
-Дэстини, любимая, ты выяснила, что с мамой? Почему она в таком состоянии? -не успела я выйти за дверь, как меня прижали к себе, горячие, крепкие руки.
-Всё хорошо, родной. С ней всё будет хорошо. Помнишь когда она меня прокляла перед нашим поединком? Она тогда еще не знала, что я самка и что мы... Вот и вбила себе в голову, что это из за её проклятья на нас свалились все беды и несчастья. Но мне удалось её успокоить. Думаю к нашей свадьбе, которая кстати через два дня, она будет чувствовать себя намного лучше. Пойду попрошу у Антони успокаивающий сбор. Он у нас вроде местного травника. Вернее его мама травник, а он всех угощает. Дрэг?
Чувствую что пока рядом никого нет, муж не в состоянии отпустить меня, да и у меня нет особого желания покидать его ласковые объятия, а уж когда к ним прилагается не менее ласковый поцелуй...
***
Изящное белое платье расшитое причудливыми узорами серебряной нитью струится при каждом движении и скользит небольшим потоком сзади по полу, делая мою поступь лёгкой, почти призрачной. Моё лицо скрывает полупрозрачная ажурная вуаль, отгородив меня от любопытных взглядов. Каждый медленный шаг по ковровой дорожке даётся с большим трудом. Хочется сорваться с места и бежать на встречу к нему - моему солнечному властелину, взгляд которого не отрывается от меня, стоило только войти в зал в окружении хранителей. Гордая осанка, решительное лицо не позволили бы ни кому усомниться, что это настоящий альфа и правитель своего народа сейчас стоит перед троном моего отца в ожидании невесты. Чёрный, расшитый золотом парадный мундир ещё сильнее оттеняет оранжевыё блеск волос и вызывает невероятное восхищение его красотой. Мой! Это моё солнце, что затмевает всех и вся вокруг! Словно почувствовав моё волнение и дрожь в ногах под сотнями взглядов устремившихся в мою сторону, его губы шепчут... только для меня "Смотри на меня." И я смотрю и делаю нетвёрдый шаг. Один... другой... я вижу только его сияющие глаза и губы, что шепчут "Я здесь. Смотри на меня." И теперь уже сдерживаю сама себя, чтобы не сорваться и не побежать на встречу.
Мы друг против друга. Твои ладони как обычно горячи и согревают мои, ледяные от волнения. Разумом я понимаю, что наша свадьба это лишь формальная часть заключенного договора. Мы женаты уже давно и не просто женаты. Нас связывает нечто большее, чем просто взаимная любовь и согласие. Мы истинные половинки одного целого. Но торжественность момента перед родственниками и приглашёнными заставляет меня трепетать, как невинную жертву и мечтать только об одном, чтобы всё поскорее закончилось. Я нахожу спасение только в твоих глазах, которые меня завораживают и успокаивают тёплым золотом даже сквозь тонкую вуаль.
Не замечаю, когда разъединились наши руки, связанные до этого серебряной лентой ритуального обряда. И вот твои уже скидывают с меня вуаль и не дожидаясь разрешения мага, резко притягивают меня к себе. Требовательные губы впиваются в мои, смешивая с глубоким поцелуем слова "Моя. Моя." По залу пронеслись смешки, а кое где и томные вздохи одиноких самочек, явно желающих оказаться на моём месте. А я утонула в полыхающем огне чувств и ласк, что не стесняясь дарил мне муж перед всеми присутствующими на церемонии. Кажется это голос отца нас вывел из забытья? Похлопав Дрэга по спине и еле-еле сохраняя серьёзный вид, он спросил:
-Я так понимаю, что на бал и на торжественный ужин вы не останетесь?
Теперь уже я взяла инициативу на себя.
-Даже больше того! Папа, я бы хотела прямо сейчас уйти с Дрэгом на Серпан. Вы же не будете на нас обижаться? Мы обязательно попрощаемся с мамой и гостями, но...
-Но ещё немного и от вас весь дворец заполыхает. -закончил за меня уже смеющийся отец.
***
После очень быстрых прощаний, извинений и сборов мы с Дрэгом отправились домой, на Серпан. Для некоторых разочарованных гостей, было поведано, что для Дрэга опасно задерживаться на Оборотне, и что сегодня был его пятнадцатый день. Не всем было известно, что после нашего необычного соединения, когда Дрэг вернул меня к жизни, отдав часть своей ауры, на него перестало действовать ограничение.