Нашествие 2. Буря миров

– Отпустите! – засипел Хорек с такой ненавистью, что беловолосый даже слегка отпрянул. – Отпустите, гады!

Но старый на его вопли не обратил никакого внимания. Он сдвинул тарелки, сгибая пруты. С двух сторон прохладный металл прижался к голове Хорька.

– Да отпустите!!!

Машина зажужжала, металл перестал быть холодным…
И после этого все очень сильно изменилось.

* * *

Четыре взрыва донеслись издалека, примерно с той стороны, где был карьер. Лабус прислушался… все, тишина. Гранаты не так "звучат", это скорее похоже на бомбы. Может, их сбросили на то место, где остались машины? Если так – прощай спецавтобус, а ведь он вложил в машину столько сил! Разбомбив транспорт, варханы спустятся в карьер, не обнаружат тела и будут искать чужой отряд дальше. А ведь от карьера до пустыря не так уж и далеко…
Костя снова занялся своим делом. Поверх штатного пламегасителя на СВД стоял глушитель, который полностью убирал вспышку и прилично гасил звук выстрела. Винтовка, ремешок которой был привязан к ветке, "пшикнула" – и на бетонной стене метрах в ста от Лабуса появилась очередная выбоина.
Он прятался в кроне старой акации, рядом была ограда, за ней – заводская столовая, на крыше которой дежурили двое варханов, а дальше задняя стена цеха с разбитым окном под крышей. Костя уже несколько минут стрелял в нее, аккуратно кладя особые пули со стальным сердечником "елочкой", от земли до окна. Столовая находилась ближе к ограде, а на заводе грузили машины из каравана, и сквозь шум охранники не слышали удары пуль в бетон. И уж тем более они не могли расслышать "пшиканье" снайперской винтовки.
Закончив, он глянул на часы, на небо и покачал головой. Солнце садится – а они еще не начали, только готовятся. Раздался шорох, Костя схватился за пистолет в кобуре, но перевел дух.
Подошедший к дереву Леха показал брезентовый сверток.

– Принес.

– Что с той стороны?

– Машины собрались уезжать. У тебя как?

– Я закончил. А вон и они идут.

Пятеро омоновцев в камуфляже и темно-зеленых шлемах быстро шли вдоль забора. Шагающий впереди сержант Каримов поднял руку.

– Значит, колонна уже выезжает, – пояснил Алексей. – Мне отсюда не видно – что с охраной?

– Двое на крыше, как и раньше.

– Тогда начинаем.

Курортник поспешил к забору, а Костя устроился поудобнее и снова приник к прицелу. На столовой один вархан сидел, свесив ноги, второй прохаживался за его спиной. Костя поднял винтовку выше, скользнув взглядом по стене цеха. Выбоины от пуль, чердачное окно… Вот и он, железный куб на длинной стойке с перекладинами – торчит прямо посреди крыши.

По словам Ильи, если оттуда дадут тревожный сигнал, подмога к варханам может прийти так быстро, что нападающие не успеют покинуть территорию на захваченных машинах. Это и будет основной заботой омоновцев – не позволить охране включить семафор.

За все время возле него никто не появился, то есть постоянное дежурство варханы там не несут. Костя опустил винтовку. Леха и омоновцы стояли под забором, один присел, упершись в него руками, Каримов поставил ногу ему на плечо. Оглянувшись на дерево, вскинул руку.

Лабус переместился левее и выше, чтобы не закрывала листва, тоже поднял руку – и резко опустил ее.

Затем приник к прицелу. "Пшик! Пшик!" – когда Каримов, а следом Леха перемахнули через забор, оба охранника на столовке были уже мертвы.