Нашествие

Немного подумав, я плюнул на все дела, пошел в ближайшее кафе и хорошенько поел. Сразу же потянуло в сон, но я бросил в чай таблетку вентредина - уже четвертую за последние двое суток - и на несколько часов проблема сна отступила. В конце концов, на вентредине можно было бы продержаться все шесть отпущенных мне суток, если бы в том возникла необходимость. Правда, потом весь этот недосып пришлось бы компенсировать, но путь до Земли неблизкий, можно и отоспаться.

Пообедав, я взял тайпер и тут же, за столом написал небольшой отчет. Потом достал из потайного кармана первую из кодировочных пластин, полученную от Зигмунда, закодировал его и бросил пластину в утилизатор. Теперь содержимое отчета было недоступно даже мне самому, и я со спокойным сердцем подключился к общему информационному каналу и ввел его в память системы для отправки с очередной почтой. Даже если со мной что-то случится, тот, кто придет следом, начнет работу не на пустом месте.

А потом я отправился в энергетический блок.

На этот раз я обошел заблокированный проход по верхнему ярусу. Это было раза в два дольше, чем идти по нижнему ярусу, но тут, по крайней мере, чувствовалось, что база обитаема. Из прохода, ведущего к бассейну, слышался чей-то смех, громкие крики, плеск воды, а на каменном полу отпечатались мокрые следы босых ног, дальше какие-то хмурые парни в цветастых майках сопровождали тележку с баллонами реагентов для вакуум-сфер, и мне пришлось прижаться к стене, пропуская их, потом снова открылся неизменный Сад, без которого нынче не обходится ни одна приличная база, и мне даже на какое-то время захотелось свернуть туда и полежать на травке, ни о чем не думая. Ну а потом я повстречался с киской.

Я свернул в проход, ведущий к транспортным тоннелям, сделал десяток шагов и застыл на месте. Потому что в конце прохода, изготовившись к прыжку, застыла в неподвижности гигантская рыжая кошка. Времени сообразить, в чем дело, у меня не было - она прыгнула, лишь только я остановился. Я автоматически пригнулся, отскочил в сторону и развернувшись не очень, правда, ловко, ударил правой ногой в основание шеи. Нога, конечно, прошла сквозь пустоту, я кувыркнулся по инерции в воздухе и свалился на пол. Коридор был, разумеется, совершенно пуст. Я услышал позади чей-то смех и быстро обернулся.

Смех тут же оборвался.

- Ой, простите. Я... я думала, это Карел.

Я встал, отряхнулся, потер ушибленное колено. Черт знает что, развлекается молодежь, делать им нечего! И вдруг, неожиданно для себя, улыбнулся оробевшей девчонке. Развлекаются - значит живут, как и все нормальные люди. Значит, им нечего скрывать и нечего бояться. И я вдруг подумал о том, что я сам давно уже не способен вот так развлекаться, разыграть кого-то, подшутить. Не с тех пор, как случилось это, на Джильберте. Нет, раньше, гораздо раньше с тех самых пор, наверное, как Зигмунд познакомил меня с третьей категорией данных о Нашествии.

- Не завидую вашему Карелу, если вы часто с ним такое проделываете. А впрочем... - я внимательно посмотрел на нее, - ...немного завидую.

Она покраснела, опустила глаза.

- Он сам виноват. Вчера стащил из лаборатории мышку и пустил ее к нам на стол. Бедняжка так испугалась.

- А я было подумал, что испугались вы.

- Вот еще! - возмущенно фыркнула она, потом, осторожно выглянув из-за угла, сказала шепотом: - Ой, он идет.

- Ладно, не буду мешать.

Я улыбнулся ей на прощанье и пошел дальше, представляя себе, каково сейчас будет этому Карелу. И только дойдя до транспортного тоннеля я перестал улыбаться. Потому что понял вдруг, что случившееся только что совершенно невозможно, что это ненормально, не вообразимо с точки зрения здравого смысла и обычного, не извращенного человеческого поведения. Я, инспектор Академии, прибывший сюда с тайным заданием, могу и должен вести себя подобным образом. Но не обычные сотрудники базы. Когда умирает человек, а еще трое лежат в реаниматоре с сомнительными шансами, нормальным людям становится не до невинных шалостей, не до купания в бассейне и не до пробежек босиком по коридорам. Не так уж много здесь народа, чтобы подобное событие могло пройти бесследно. Если только... Если только оно действительно произошло.

Я застыл на месте, пораженный этой мыслью.

Так, будто внутри меня внезапно сработал какой-то переключатель.

Так, будто я внезапно все понял.