Нашествие

– Хорошо, господин Адельберг. – Голос Асакусы был сухой и официальный. – Тогда давайте поговорим вот о чём! Все, с кем я общаюсь, из ваших, так или иначе ангажированы какой-нибудь идеей. А это, как известно, делает человека несвободным. Вы не примкнули ни к каким партиям и движениям, поэтому, надо полагать, вы можете беспристрастно оценивать обстановку, и в том числе и эти партии и движения, точнее, то, что от них осталось. Что вы думаете о них?

– Конкретно, если можно!

– Для начала – что вы думаете о Белом движении вообще?

«Издалека начинает! Но это, видимо, уже ближе к теме!» – подумал Адельберг и так же сухо, в тон японцу, ответил:

– Белого движения нет. Здесь! А впрочем, и везде. Оно кончилось. Есть много людей, русских и нерусских, которые мечтают о своей прежней родине. О России! Но России уже тоже нет. Той! И не будет. Есть новая Россия – Советский Союз, который от нас отбился с оружием в руках, отвоевал пространство и на нём стоит. И строит там свою, новую жизнь. Хорошо ли, плохо ли – не нам судить. Но это так. Мы там не нужны. Слишком остервенелой была ненависть русского крестьянина к барину, то есть к нам – господам; поэтому в революцию и в Гражданскую пролились моря крови. Она нас разделила навсегда.

Адельберг разминал палочками кусочек не растворившегося в соевом соусе васаби.

– Сейчас всё успокоилось! Мы тут грызёмся, а они там пашут землю, строят заводы. Ну и заодно колошматят – свои своих…

– Это как? – сделал удивлённый вид Асакуса.

– Вам-то не знать! – с ухмылкой сказал Адельберг. – Сталин уничтожил почти всех, с кем он во главе с господами Ульяновым и Троцким совершили Октябрьский переворот. Это ведь не новость – когда тот, кто приходит к власти, уничтожает тех, кто его к этой власти привёл. Но… это их дело, господин Асакуса. Страна большая, народу много, всех не перебьёшь, а уничтоженным всегда найдётся замена.

– А как вы думаете, почему Сталин их уничтожает?

«Это уже скучно, господин самурай! Вы же в разведке, а не я! Неужели ради этого меня позвали?» – мысленно простонал Адельберг, но вслух ответил в прежнем тоне:

– Это просто! Те, кто шёл с ним на баррикады, могли себе позволить собственное мнение, то есть несогласие с мнением вождя, разные высказывания, оппозицию и так далее. Сталину это, естественно, ни к чему. А новые, которых он поставил на место тех, кого ликвидировал, будут ему по гроб жизни благодарны и служить будут верой и правдой, потом он и их уничтожит и приведёт на их места других, ещё более преданных. И так будет длиться много лет, может быть, сорок, а может, и более. Моисею, кстати сказать, понадобилось именно сорок лет и множество испытаний, чтобы в племенах Израилевых ушли в мир иной все, кто помнил жизнь в Египте.

– Это действительно просто – это из вашей Библии! Это мы знаем!

– А в подлунном мире новостей нет, господин Асакуса! – Адельберг добавил ещё васаби в соевый соус и стал его размешивать.

– И это мы знаем! – Асакуса слушал Адельберга внимательно, и стало видно, как он постепенно смягчается.

– Мы остались на обочине! И как вы правильно заметили – мы сторона проигравшая. Точнее, я бы сказал – мы стали проигравшей стороной. Но даже общая беда не объединила нас, русских, и не помогла собрать – хотя бы на этой территории – все силы в кулак и отвоевать своё пространство. Пусть это был бы Дальний Восток, это не столь важно, или Крым, или Кубань и Дон, или Беломорье. Не важно, где бы это было! – Александр Петрович перевёл дыхание. – Вы правильно это отметили на нашей последней встрече несколько лет назад, помните?

Асакуса кивнул.

– Так вот! Даже здесь, где сохранился, как в консервной банке, русский быт и уклад, где Россия сберегла себя, как нигде в мире, мы не смогли объединиться ни в какую идею. Даже не в идею, а хотя бы в два-три корпуса, и перерезать Сибирскую железную дорогу, и встать там крепко, и восстановить свои права на эту землю. Ваш Семёнов отдыхает в Дайрене? Здесь все друг с другом передрались! Казаки, у которых родина через реку – Амур или Уссури, и те уже не хотят шашками махать. За десять долларов защищать интересы китайских генералов в отряде генерала Нечаева – шли, а отвоевать свою землю – не хотят! – Адельберг говорил это не опуская злых глаз. – Белое движение, которое вас так интересует, существует, но только как пропаганда. Пишут много: воспоминаний, мемуаров; газеты, критика. На словах от Советов давно уже ничего не осталось. А для Сталина это всё – комариные укусы и не более. Он действует, укрепляет армию, границу, строит оборону, ЧК, или, как её сейчас называют, НКВД! Всё работает! Вы наверняка слышали про генерала Кутепова? И генерала Миллера! Где они? Вы знаете? Мы – нет. А НКВД знает! Об остальном – нетрудно догадаться!

Асакуса слушал и кивал.

– Потому я утверждаю, что Белого движения – нет! И для меня нет никакого смысла в этом участвовать! В бой – с милой душой, хотя и староват я уже через бруствер перепрыгивать. Но всё равно – воевать так воевать, а не подсиживать друг друга и не подлизывать…

Адельберг остановился, об этом его пока не спрашивали.