Нашествие

А задача была проста, заступить на сутки и не пускать никого, ни женщин, ни детей, никого. Единственное исключение делалось для родственников жителей тех деревень, что находились под защитой, да для обладателей полезных теперь профессий. Кузнецы, врачи, химики, список был недлинным. Кому скажите на милость, мог понадобиться теперь профессор изящной словесности, или кто он там был. Первые остановленные им на мосту люди. Изможденные и голодные, несколько семей, полтора десятка человек под предводительством высокого, худощавого старика в старомодном пенсне. Сколько их потом было, таких вот несчастных, лица их стерлись из памяти, слившись в нескончаемую череду, а этого старика Игорь помнил. Помнил, как старик, жестом остановив своих у самого входа на мост, как подошел к нему, выслушал отказ и так же гордо, не теряя достоинства, повернул обратно. Помнил, что тот коротко бросил фразу в лицо метнувшегося к нему мужчины, и как запричитали женщины, поняв, что их мечтам о безопасности не суждено сбыться.

Они ушли, а Игорь еще долго бродил по мосту, игнорируя удивленные перешептывания за спиной. Чем дальше, тем больше он переставал походить на того робкого, добродушного паренька, каким помнил себя до армии. А не случись войны? Каким бы он был сейчас? Наверное, сейчас бы гулял на гражданке, наслаждался летом и отдыхом, ухаживал бы за девчонками. Он вырос и возмужал, служба научила его наглости и наскоку, уж теперь то он не стал бы теряться… А вместо этого, он стоит на мосту и решает, кому жить, а кто и недостоин. Скорей бы зажило плечо, ни часа здесь не задержится, куда угодно, только не здесь, где умирает совесть!

Игорь нес службу на мосту, а вечерами, сидел на берегу реки с самодельной удочкой. Рыбалка всегда успокаивала нервы, а теперь, это естественное успокоительное стало требоваться ему все чаще и чаще. Правда теперь, когда рухнуло государство и прекратилось снабжение продовольствием, рыбалка стала одним из способов добывания пищи. Так что ни о каком уединении речи быть не могло. Конечно, с удочками подобно ему сиживали лишь ребятишки, все взрослые пользовались неспортивными, но гораздо более эффективными сетями. Но и ребятишек в округе хватало. Редко-редко когда удавалось Игорю найти местечко, куда не доносились восторженные ребячьи вопли. Плечо заживало медленно, пуля все-таки основательно разворотила мышечную ткань, а с рукой, висящей на перевязи, проку от него оказывалось куда как немного. По этой же причине, Игорь рыбачил с берега, грести одной рукой можно на пироге, но никак не на добротной аллюминевой «Казанке». Клевало тут неплохо и порой он приносил рыбы достаточно, чтобы накормить человек пять, радуясь, что и раненный оставался полезным для общества.

Поток беженцев сокращался, кто-то осел ближе к городу, иные погибли в ожесточенных схватках с народившимися бандами, многие банально умерли от голода. К тому моменту, как плечо зажило в достаточной мере, люди практически перестали выходить к мосту. А к середине лета Игорь наконец-то вернулся в центральный поселок и вновь возглавил свой маленький отряд, приняв командование у Белкина. Время шло и каждому находилось занятие. Летние месяцы пронеслись, как один день, заполненные сумбурным воспоминанием о изматывающем труде и коротких часах отдыха. Все шло своим чередом, люди отстраивали заброшенные деревни, распахивали поля, стремясь заготовить как можно больше еды на долгую зиму. Впрочем, в крестьянском труде Игорь и его люди практически не принимали участия, нынче, как и в древние времена, были крестьяне, что добывают пищу и воины, что ценой своей жизни зарабатывают право питаться ничего не производя. И эта цена Игоря вполне устраивала.

Хлеб требовалось отрабатывать, поэтому их стали чаще гонять в патрули. Территория, взятая под охрану Родом, простиралась на добрых триста квадратных километров, и включала в себя полтора десятка деревень, каждая из которых требовала охраны. Маленькие гарнизоны, размещенные в деревнях, контролировали лишь ближайшие подступы к поселениям, дороги же и поля приходилось обходить с дозором. Довольно утомительное и скучное занятие. Шесть часов в пути, четверть сотни километров, шесть часов скуки и приевшихся пейзажей. А не за горами холода и тогда, брр, Игорь передернул плечами, им придется бороться не только со скукой, но и с высасывающим силы морозом. Впрочем, пока о холодах не думалось, стояли ясные, теплые сентябрьские дни. Еще вовсю зеленела листва, пели птицы и припекало солнце. Лето, воистину лето!