Читаем Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис полностью

Иван Асен II принимает капитуляцию императора Византии Феодора Комненоса Дукаса.

Как и остальные великие, Иван не успеет завершить начатое. Он умрет в 1241 году. На императорский престол взойдет царь-младенец, 7-летний сын Калиман Асен I. И страшного в том нет, рядом сильный регентский совет знати во главе с самим патриархом. Расти в тени, учись и правь, продолжи незаконченное дело.

Если бы не страшное вторжение монголов. Великий царь булгар, великий князь Владимирской Руси, король Польши. Все лежат в земле.

Как уцелеть семилетнему ребенку? Вторжение Батыя убьет Великую Болгарию…


Убежище

В 1241 году монгольский каток войдет в Европу севернее, и Болгария станет убежищем для многих. Бегут к единоверцам бояре и князья русских княжеств, бродники Молдавии. Последними Иван Асен II приютил кипчаков/половцев, спасающихся от монголов от самого Иртыша.

После убийства в 1241 году венгерской знатью кагана Котяна, венгерские станы половцев в 40 000 человек пришли на границу Болгарского царства…

Знал бы Иван II Асен какая судьба ждет его империю и его сыновей…

И царю Ивану пришлось пустить их. Среди беженцев будет и кипчак Бейбарс. Будущий великий султан Египта, основатель династии мамелюков. Тот самый, что сначала остановит 7-й крестовый поход, а затем и всё монгольское завоевание мусульманского Востока.

Так гибнущий православный мир спасет будущее исламского мира. Такая вот гримаса истории…

Знал ли Иван Асен II что официальной причиной опустошения Венгрии стал приют ее королем главных врагов монголов — кипчаков? Неизвестно. Но предоставив им новое убежище, болгарский император дал Бату-хану отличный повод для гнева.

В августе 1242 года монгольские тумэны обрушатся на Болгарию. Чтобы наказать болгар.


Монголы Батыя в Болгарии. Битва на реке Дунай.


Август 1242 года.

Могучий Данубэ безмолвно несет свои мутные воды. Все готово. Плоты спущены, кое-как восстановлен сожженный мост. 25 000 азиатов застыли на северном берегу реки в ожидании приказа Бату…


Тени

Притих и южный берег. В болгарской крепости Дафна защищающей ромский мост, совсем немного живых. Никто не пришел на помощь. Тем лучше. Когда орда перейдет реку ее уже не остановить. Великий хан глубоко вздохнул. Последняя дань Небесному Отцу Тэнгэри грядет.

И этот народ покорится Богу, заплатит за покой под его тенью. Последний рывок бесконечного похода монголов, что давно забыли вкус орхонских песков. Стоит ли вообще возвращаться? Бату перевел тяжелый взгляд на Субэдэя.

Старик сильно сдал, но сердце волка бьется яростно и острый ум цепок. Пора, Субэдэй. Гулко забили барабаны тумэнов, разгоняя хмурое утро. Почернел берег тысячами лисьих малахаев, русских и булгарских шлемов…

Карта вторжения монголов в Болгарское царство.

Под прикрытием щитов пошли в атаку тюрки и монголы по мосту — взять крепость болгар! Тысячу лет мост Константина Великого и Дафна берегли Римскую империю от варваров Севера. Но сейчас дикий Восток пришел к ним. Большая часть орды ринулась в реку на сотнях плотов, баркасах и лодках.

Русским и волжским булгарам к реке не привыкать, а кипчаки нервничают. Не дело степному копыту качаться в бездонном водном масле. Но все хорошо, первая тысяча на середине Дуная. Лишь горящая крепость стучит железом в неравной битве. Зовет на помощь сигнальным костром и протяжным стоном крепостного горна.

Вдруг откликнулся Дафне могучий Дунай! Застонал, загудел ревом труб и выдохом весельных сотен. Носы, окованные медью, золотые львы над водой, блистали в первых лучах солнца, вырастая из тумана…

В последнюю битву вступал императорский флот Болгарии…


Серп

Десятки новейших галер, устаревших манер и древний флагманский дромон по центру с морской стражей и стрелками. Узкий серп боевых кораблей быстро приближался к монгольской стае. Дунайский флот Болгарской империи вступал в свою последнюю битву.

Болгарские лучники открыли по нукерам огонь, тяжело шурша пролетели железные стрелы бортовых стрелометов…

Степняки быстро пришли в себя и ответили лавиной стрел. Но большие щиты и высокие борта кораблей спасали моряков от меткого огня азиатов. Дунайский флот быстро приближался и монгольские суденышки прыснули во все стороны от страшных громадин.

Но неуклюжим плотам никак не уйти! На полной скорости болгары врезались в них!

Треснули монгольские плоты пополам, опрокидывая в Дунай коней и багатуров передовой тысячи! Ледоколом пошел по монгольскому десанту речной флот, расплющивая и протыкая стрелами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций

Говорят, что «газета живет один день», и в этих словах есть своя правда. Однако кроме сиюминутных новостей и оперативной информации в периодических печатных изданиях обязательно выходят и такие материалы, которые будут интересны читателям не только сегодня, но и годы, и десятилетия спустя.Корреспонденты "Красной звезды" сумели собрать воистину уникальный объем информации по работе военной контрразведки — от легендарного "Смерша" до сегодняшнего участия военных контрразведчиков в контртеррористической операции на Северном Кавказе. Эти материалы и составили нашу книгу, знакомство с которой позволяет понять, что подавляющее большинство читателей имеет весьма поверхностное понятие о службе и деятельности военных контрразведчиков.

Александр Юльевич Бондаренко , Николай Николаевич Ефимов

Военное дело / Военная история / Прочая документальная литература / Документальное / Cпецслужбы
Семь столпов мудрости
Семь столпов мудрости

Лоуренс Аравийский — легендарная фигура времен Первой мировой войны. Британский разведчик и талантливый ученый-востоковед, он возглавил арабское восстание в походе против турок, что привело к образованию независимых арабских государств.Книга Лоуренса столь же противоречива и поразительна, как и личность автора, культовой для Европы 20–30-х — его военная карьера привнесла в историю механизированной войны полузабытые нотки романтики и авантюры. Написанная ярким афористичным языком, автобиография в новом обаятельном переводе FleetinG читается как приключенческий роман. Этнографические зарисовки феодальной Аравии лихо переплетены с описаниями диверсий, а рассуждения в ницшеанском духе о жертвенном сверхчеловеке пронизаны беспощадной, но лиричной самокритикой:«...Годами мы жили друг с другом как придется, в голой пустыне, под равнодушными небесами. Днем горячее солнце опьяняло нас, и голову нам кружили порывы ветра. Ночью мы промокали от росы и были ввергнуты в позор ничтожества безмолвиями неисчислимых звезд...»

Лоуренс Аравийский , Томас эдвард Лоуренс , Томас Эдвард Лоуренс , Томас Эдвард Лоуренс Аравийский

Биографии и Мемуары / Военная история / Документальное