Читаем Нашествие Батыя на Русь. Русский Апокалипсис полностью

Путь движения тумэна татар к Стародубу (на его месте — Клязьменский Городок)

Князь Иван Стародубский отправил отряд в Юрьев-Польский, столицу другого удельного княжества — Юрьевского. Там правил его старший брат — Святослав, связывала их крепкая дружба и ратные походы в прошлом. Сам Святослав ушел с войском к великому князю, город был беззащитен. Иван велел забрать и спрятать в лесу княжескую казну брата, сказать юрьевцам бежать в лес самим…

Исполняя приказ совета Батыя о захвате Костромы, вверх от Владимира по Клязьме двинулся 10 000-й тумэн чингизида Байдара. Узнав от сторожевых постов о подходе татар, Иван Стародубский приступил к плану Б. С гомоном и плачем, взяв все, что можно, бежали стародубцы в лесные базы. Была эвакуирована и княжеская семья. В столице для прикрытия отхода беженцев был оставлен заслон ратников.

И когда Байдар штурмом наконец взял Стародуб, он ничего не нашел там, кроме ворон на крышах. В гневе Байдар приказал спалить город и рассыпать тысячи облавой по княжеству. Но все стародубские деревни встречали татар завыванием ветра в пустых избах.

Справа — вал древнего Стародуба, слева — р. Клязьма. Сам Стародуб не сохранился.

Несколько дней в русском лесу блуждал татарский тумэн по снегу в поисках стародубцев. И никого не нашел. Бросив эту затею, Байдар приказал идти дальше. И оставив хитрое Стародубское княжество, 10 000 татар ушли к Волге. Разорив там Городец Радилов, тумэн Байдара двинулся по Волге на север, сжигая встречные поселения. Пройдя по лесным рекам, тумэн Байдара взял Галич Мерьский — дальний северо-восточный форт владимирского княжества на земле дикой мери. И через Кострому вернулся к тьме Батыя, закончив свой поход.

А князь Иван Стародубский, спасший свой народ, казну 2-х княжеств и свою семью, помчался со своей маленькой дружиной в 500 конных гридней на помощь Юрию Владимирскому. Хоронясь в лесах от рыскающих монгольских дозоров, князь дошел до разоренной уже Костромы. Внезапной атакой Стародубская дружина уничтожила в городе татарский арьергард Байдара, добиравшего последних рабов.

Узнав от пленных, что Ярославль сожжен, и владимирская армия ушла дальше, дружина Ивана Стародубского бросилась догонять их по лесным дорогам. Объезжая татарские лагеря и поселения, стародубские ратники шли скрытно, голодая и редко разводя костры. Но помочь великому князю так и не успели. Не хватило дня пути до лагеря Юрия Всеволодовича на реке Сить.

Дальнейшая судьба Ивана Стародубского и его княжества сложилась на удивление удачно. Ивану подтвердит права на трон новый великий князь Ярослав Всеволодович. Сам Иван съездит с дарами в ставку Батыя, вернется живым.

Иван станет основателем династии Стародубских князей. Еще 300 лет они будут беречь маленькую землю, отбиваясь от притязаний великих княжеств хитростью и политикой. Стародубские князья еще сыграют свою главную роль в истории России…

Сын одного из князей получит в удел от отца волость Пожар. Так возникнут князья Пожарские, один из которых спасет Россию и династию Романовых в XVII веке. А другая ветвь Стародубских — князья Гагарины, откроют советский космос.

Глава XVI.

Переяславль-Залесский. Атака огненной сотни

Город стал щитом беженцев, спасающихся от монголов Батыя по Переяславскому тракту.

Февраль 1238 года.

Переяславль-Залесский, некогда столица княжества, к приходу монгол был вотчиной Ярослава — могущественного брата великого князя Юрия Всеволодовича. Железной рукой Ярослав правил двумя столицами — Новгородом и Киевом. Рядом мужал сын Александр, будущий Невский.


Град Ярослава

В граде стоял крепкий переяславский полк. Воевода Ефимий, не имея приказа князя уходить, готовился выполнить долг перед сюзереном. Оборонять было что. Юрий Долгорукий, создатель переяславской столицы не жалел денег и сил на обустройство его.

Переяславль-Залесский был отличной крепостью и входил в топ-10 больших городов Руси. Почти 3 километра кольцевого вала до 10 метров высотой, венчались деревянной стеной с 12 башнями и 3 воротами. С 3-х сторон город Ярослава защищали 2 реки — Трубеж и Мурмаж, зимою бесполезные. С последней стороны на Плещеево озеро был выкопан глубокий ров.

Красным древний Переяславль-Залесский (видно кольцо валов), зеленым — место Клещина.

Выше на север в 5 километрах был прочный Клещин — древняя столица Переяславщины. Он находился на горе и также укреплен деревянной стеной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций

Говорят, что «газета живет один день», и в этих словах есть своя правда. Однако кроме сиюминутных новостей и оперативной информации в периодических печатных изданиях обязательно выходят и такие материалы, которые будут интересны читателям не только сегодня, но и годы, и десятилетия спустя.Корреспонденты "Красной звезды" сумели собрать воистину уникальный объем информации по работе военной контрразведки — от легендарного "Смерша" до сегодняшнего участия военных контрразведчиков в контртеррористической операции на Северном Кавказе. Эти материалы и составили нашу книгу, знакомство с которой позволяет понять, что подавляющее большинство читателей имеет весьма поверхностное понятие о службе и деятельности военных контрразведчиков.

Александр Юльевич Бондаренко , Николай Николаевич Ефимов

Военное дело / Военная история / Прочая документальная литература / Документальное / Cпецслужбы
Семь столпов мудрости
Семь столпов мудрости

Лоуренс Аравийский — легендарная фигура времен Первой мировой войны. Британский разведчик и талантливый ученый-востоковед, он возглавил арабское восстание в походе против турок, что привело к образованию независимых арабских государств.Книга Лоуренса столь же противоречива и поразительна, как и личность автора, культовой для Европы 20–30-х — его военная карьера привнесла в историю механизированной войны полузабытые нотки романтики и авантюры. Написанная ярким афористичным языком, автобиография в новом обаятельном переводе FleetinG читается как приключенческий роман. Этнографические зарисовки феодальной Аравии лихо переплетены с описаниями диверсий, а рассуждения в ницшеанском духе о жертвенном сверхчеловеке пронизаны беспощадной, но лиричной самокритикой:«...Годами мы жили друг с другом как придется, в голой пустыне, под равнодушными небесами. Днем горячее солнце опьяняло нас, и голову нам кружили порывы ветра. Ночью мы промокали от росы и были ввергнуты в позор ничтожества безмолвиями неисчислимых звезд...»

Лоуренс Аравийский , Томас эдвард Лоуренс , Томас Эдвард Лоуренс , Томас Эдвард Лоуренс Аравийский

Биографии и Мемуары / Военная история / Документальное