Нашествие (Черная масть)

Мы строили им дом — почти такой же, как и себе. Разве, что он оказался несколько меньших размеров — они торопились вселиться в свое жилище, не желая нас стеснять. Мальчик тоже должен был жить с ними, хоть Ната и предлагала поселить его у нас. Но против этого стал я сам. Ребенок, хоть и веселый, и очень общительный, понятливый, тем самым слишком напоминал того, которого я оставил где-то очень далеко отсюда… Ната, как-то, один раз пошутила:

— Дар, тебе ничего это не напоминает?

— Что именно?

— То, как мы живем сейчас?

— Нет. Поясни…

— У нас словно львиная семья. Прайд. Знаешь, что это такое?

— Знаю, — Я усмехнулся. — Когда несколько львов живут одной стаей. Это всегда один сильный и здоровый самец, несколько львиц и все их совместные львята. Бывает, в прайде есть и другие самцы, но они всегда подчинятся главному. А потом, его место занимает более сильный. Закон природы!

— Твое место не займет ни один лев!

— Так ведь и я не собираюсь спать со всеми самками…

— А хотел бы? Салли — очень интересная женщина… И симпатичная!

— Это как понимать?

Она засмеялась:

— А никак! Но, если бы ты был внимательнее, то увидел, что у нее и Бена, несколько странные отношения…

Я заметил. Отношения мулата и Салли были не странными — их, вообще, не было. Все ограничивалось необходимостью совместного проживания — и только. То, что должно происходить, между мужчиной и женщиной, давно проживающих вместе, у них не наблюдалось совсем. Это слегка выбивало нас из колеи — и он, и она, совершенно здоровые люди, ночующие в одной землянке, давно скитающиеся вместе… Наконец — просто чужие для всех прочих и оттого близкие друг к другу. Ната, посмотрев на это, заметила:

— Дар, как бы мои слова о прайде, не оказались пророческими…

— Только не скажи об этом при Элине. Боюсь, она не поймет шутки.

— А если это не шутка?

Я промолчал. Заинтересованные взгляды Салли, направленные в мою сторону, иной раз ловил и сам…

Каждый день мы посвящали ускоренному возведению жилья. Придут бандиты, или нет — а укрытие от непогоды, в преддверии будущей зимы, следовало возводить сейчас. Мы с Беном, или, кем-либо из женщин, уходили в лесок и заготавливали бревна для постройки, а потом весь вечер занимались тем, что переносили их в лагерь. Хищники не тревожили, и мы уже привыкли к тому, что можем не опасаться волков или одичавших собак. Да они практически и не появлялись в окрестностях, прилегающих к скалам. Звери лесные нам не мешали, но мы совершенно забыли о зверье двуногом…

Они появились внезапно, словно выросли из-за деревьев. Четверо. Один, здоровенный малый, чем-то смахивающий на Бугая, помахивал сучковатой дубинкой рядом с собой и ухмылялся, глядя, как мы стали с Беном спина к спине. Мы оказались без оружия — я оставил топор, которым рубил деревья, где-то в кустах, а Бен вообще отправился в лес с одним ножом. Ната, которая вернулась с полдороги назад, за водой, еще не пришла…

— Что, чернозадый, далеко слинял? Тихо, не рыпайся! — Он взмахнул палкой, заставив нас прижаться к стволу. — Говорили тебе и сучке этой — сидите смирно! А ты, морда африканская, не послушал. Думал, не найдем? Сейчас и тебя, и твоего дружка в шкурах, немножко будем учить…

— Да мы, вроде как грамотные… — у меня словно пересохло в горле. Слова произносились с трудом, будто горло внезапно осипло и покрылось жесткой коркой.

— Да ну? А щас посмотрим, что вы такого знаете, что нам неведомо! Вот послушаем, как петь станете, тогда и поверим! Хазу вашу пошуруем, жрачку схаваем, баб пощупаем…

— Щупальца не обломай… — у меня что-то включилось после этих слов. Я внезапно представил себе, как они входят в дом, видят беззащитных девушек, и… Страх пропал. Меня уже трудно стало испугать — после стольких столкновений с хищниками, неоднократно побывав на краю гибели, я разучился бояться. Исчез и ступор, уступив место лютой ненависти… Я искал, чтобы схватить, чтобы бросить в бандитов, и, вырвавшись из круга, который они образовали, успеть раньше них добежать до топора. Там лежал лук, меч, там было оружие, которым я собирался защищать тех, кто стал мне дороже самой жизни! Бен, уловивший перемену в настроении, тоже подобрался и исподлобья взглянул на верзилу. Бандиты перестали улыбаться.

— Ты, фраер шоколадный, что тут, зенки-то вылупил?

Что-то, молниеносно промелькнув перед нашими лицами, остановило движение ближайшего к нам бандита. Он вдруг дико заорал, схватившись за плечо — в теле уголовника торчало древко дротика Наты!

— Держи!

Я обернулся и едва успел подхватить летящий ко мне лук и колчан. Чтобы достать стрелу и натянуть тетиву, понадобилось мгновение. Ната, сощурив брови, вышла из-за деревьев. Она наизготовку держала еще один дротик. Бен, уловив момент, пока все ошалело смотрели на девушку, сшиб одного из бандитов с ног, завладел его дубинкой, после чего поставил ногу ему на грудь… Двое оставшихся, замерли, не сводя глаз с нацеленных на них наконечников.

— Поговорим? — я сквозь зубы обратился к здоровяку.