Нашествие Даньчжинов

– Мешки, как и люди: одни бывают угодны богам, другие неугодны. Вот ты, Курунг, как плохой мешок, скоро умрешь, а ведь еще молодой. Вы не познали силу богов. А я еще сегодня буду совершенным восьмой ступени. Хочешь, я и тебя сделаю совершенным? Но для этого ты должен пойти со мной.

Чжанг, в сущности, был добрым человеком. Расчувствовавшись, он решил и Саранга, «идеального даньчжина», осчастливить совершенством.

Они вернулись к стеллажам, сели возле Саранга и принялись ждать, когда он выйдет из священной прострации.

А Страшный человек в это время поглядывал на часы, теряя выдержку. Неизвестно было, сколько времени дно Ярамы будет обнаженным. Вода может расправиться с Большим Оползнем и через минуту, и через месяц, и через несколько лет. А если хлынет, то тут уж не спастись – выскоблит долину Ярамы от всего живого. Он был доволен собой. Наверное, самая большая удача, хитроумнейшая операция в его жизни – «работа с чокнутым монахом».

Мощь мистических сил, оберегающих сокровища чхубанга, обрушится на чокнутого, а смелому и хитроумному «хозяину безопасности» достанется все даром.

Он услышал чье-то негромкое пение и спрятался за грузную лохматую корягу, истекающую водяной кровью. Это Чхина торопливо шла по дну реки, то и дело перепрыгивая с камня на камень, и напевала магическую песенку даньчжинской старины, укрепляющую шаг и прогоняющую злых духов:

Волшебная сила – любовь. Джа-джу!

Она превращает длинный путь в короткий. Бан-бун!

Прелестная песенка, но Страшный человек был глух к искусству. Как только Чхина поравнялась с ним, он схватил ее в объятия.

– Ах, какая чухча! Слава богам! Послали! Чхина уперлась обеими руками в его грудь.

– Ты еще меня не знаешь! Пусти! Страшный человек трубно захохотал.

– Сейчас узнаю!

Виверра, выглядывая из-за его плеча, рвала когтями парчу, шипела и кашляла в лицо женщины.

– Ты без разрешения! – ликовал Страшный человек. – Ходить нельзя без разрешения! Хочешь разрешение? Дам!

Зверек под взглядом Чхины ощетинился, зарычал и спрятался за парчовую спину. Гималайские виверры, живущие вдвое дольше совершенных старцев, почитались издавна как живые талисманы-обереги, вместилища жизненных сил некоторых даньчжинских родов. Вот почему Дундунг, Страшный человек, не расставался с виверрой. Вот почему и Чхина, вместо того чтобы защищаться, вдруг схватила зверька обеими руками, не обращая внимания на его острые зубы и когти. И в одно мгновение свернула ему шею.

Агонизирующее мокрое тельце болталось на цепочке, раздирая коготками парчу халата. Страшный человек застыл, пораженный мистическим страхом. Теперь и из него можно было вить веревки. Но отважная чухча лишь столкнула его в лужу среди скользкой грязи на дне Ярамы, чтобы не путался под ногами, и пошла своей дорогой.

А добрый Чжанг в это время бегал по сумрачным Подвалам, спасаясь от бамбуковой палки в руках «идеального даньчжина». Ему удалось юркнуть в щель между гранитными плитами, и уже из колодца он выкрикнул с обидой:

– Ну и подыхайте! Оба!

Он выволок из тоннеля под дождь сразу два тяжеленных мешка и увидел в луже поскучневшего друга всех монахов.

– Я вернулся… – нерешительно произнес Чжанг, почуяв что-то неладное.

Страшный вздрогнул, и еще сильней прижал к груди мертвого зверька. Чжанг заглянул ему в лицо и ужаснулся: «Почти мертвый! А был такой сильный!»

Монах торопливо развязал мешок, просыпав в грязь масляно блестевшие монеты.

– Вот сила твоих богов! Возьми! Стань живым!

И в самом деле, мертвые глаза ожили. Дундунг упал на колени перед мешком и, зарывшись лицом в золото, зарыдал. Потом засмеялся и набрал полный рот монет.

Чжанг затрепетал, как листок на ветру.

– Почему ты похож на дитя, о Страшный?! Невероятно, монстр кормил меня чуть ли не из ложки. Ты мне нужен сильным, Пхунг. Ты должен как можно быстрей быть в норме.

Зачем? – спросил я, давясь даньчжинским рисом, приготовленным на пару и приправленным острым перечным соусом.

– А как ты полагаешь?

Удивительно, его лицо было молодым, а в глазах угадывалась бездна энергии. На самом деле подзарядился, сволочь. Голыми руками такого не возьмешь.

По-видимому, хочешь посчитаться или что-то выведать, – ответил я.

Твой мозг уже в рабочем состоянии, я рад за тебя, Пхунг. Я просто восхищен, с какой скоростью ты восстанавливаешься.

Он начал водить по моей голой груди приятно холодящим цилиндром с крохотным циферблатом и стрелкой.

Пей сок, – сказал он. – Ты же любишь сок манго.

Откуда тебе известно?

Догадался. – Он улыбнулся. Лучше бы не улыбался – сразу проглянула маска монстра. – Я даже могу теперь сказать, какими болезнями ты болел в своей жизни и какими будешь болеть в старости, если доживешь. Как видишь, кое-что я тоже умею.

Он нажал на малоприметную кнопку в верхней части цилиндра. Что-то пронзило кожу, мускулы сердца, заставило меня дернуться.