Нашествие. Хазарское безумие

Но почему в таком случае столь безжалостными и жестокими оказались именно захватчики, вырвавшиеся из района Армянского нагорья? Виновата их вера в Ваала? Но это следствие, а не причина, что-то же подтолкнуло их к этим зверствам, иначе культ Ваала оказался бы более миролюбивым, возможно, мог вообще обходиться без человеческих жертвоприношений.

Причина кроется, как мне кажется, в кастратах, евнухах. «Евнуха можно узнать по его внешнему виду: он без бороды, тучен; голос имеет женский. Евнух горд, но в гордости его есть что-то мрачное. Он зол, недоверчив, вспыльчив, и пороки его суть следствие сознания собственного уничижения. Евнух обыкновенно набожен: в строгих обрядах религии он ищет награждения за чувство своего физического ничтожества… Невольник, как бы унижен ни был, может еще сделаться героем; как бы ни было бедственно положение невольника, евнух еще должен завидовать ему» (А. Б. Клот-Бей «Египет в прежнем и нынешнем своем состоянии»).

Евнух на рисунке XVIII века

А ведь большинство захватчиков были евнухами! Это прямо вытекает из того, что семьи семитов времен их обитания на территории Армянского нагорья состояли из главы семьи, его нескольких жен и их детей, где все мальчики, кроме старшего в роду, кастрировались (об этом написано в книге «Русь, которая была — 2»). Какими эти младшие сыновья могли быть после того, что с ними сделали их одноплеменники? «Если вы кастрируете слугу, то получите нечто новое — существо, наделенное совершенно другим характером. Кроткий человек станет жестоким, доверчивый — подозрительным, благородный — подлым» (Г. Егоров «Утраченная плоть», Интернет-газета «Яблоко»). Да, именно такими они и были, хозяева и вершители судеб миллионов поверженных ими людей!

Выжившие после жестокой операции кастраты терпели всю жизнь такие душевные пытки, что все операционные муки просто меркли по сравнению с ними. Особенно, если «мужского пика» лишали не мальчика, а взрослого мужчину, уже успевшего вкусить радость плотских утех.

Известный французский писатель-философ Шарль Монтескье в «Персидских письмах» приводит рассказ одного евнуха о его переживаниях после кастрации: «Я поступил в сераль, где все внушало мне сожаление о моей утрате. Ежеминутно я ощущал волнение чувств — тысячи природных красот раскрывались передо мною: казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда был счастливец» (там же).

Бассейн в гареме (картина Жан-Леона Джерома, 1876 г.)

И вот эти люди на захваченных ими землях в одночасье взлетали на вершину власти, получая полную вседозволенность, держа в руках жизни и смерти тысяч покоренных ими людей. Что еще можно было от них ждать? Доброты или жестокости, милосердия или зверств?

Но были еще и их старшие братья, те самые «счастливцы». Может быть они, в отличие от своих ущербных братьев-кастратов были более человечны? «В подобных руках, какое нравственное воспитание может получить ребенок? Какая может быть дружба между братьями, рожденными от жен, ненавидящих одна другую? Без семейных добродетелей, что выйдет из всех прочих?», — пишет Клот-Бей, — «Таким образом, многоженство не только прямо действует на сластолюбивых владельцев гаремов и сералей, но и распространяет вредное влияние свое на все прочее народонаселение. Кто от любострастного разврата лишился только физических сил, тот может считать себя выше всего, что его окружает. В руки его достаются и власть и влияние». Как видите, старшим сыновьям неоткуда было учиться добродетели, ибо большинство их ущербных младших братьев были сыновьями от других жен их отцов. От жен, которые их родные матери, как правило, ненавидели. Действительно, о какой дружбе между такими братьями может идти речь?

Сами они были «счастливцами», кастрация была в порядке вещей в их племени, а кто для них были захваченные туземцы? Ничто, существа, предназначенные только для жертвоприношения их богу. Таковы были семиты-господа. А что же семиты-парии?