Нашествие хронокеров

— Федор немного не в себе. Надо время, чтобы его расшевелить. Попытайтесь пока найти машину. Давайте так: встречаемся внизу через полчаса. Сейчас… — я заглянул в залу, посмотрел на часы, — пятнадцать минут пятого.

— Как лестница? — спросила Мира.

— В аварийном состоянии, но пока держится. Похоже, процесс временно приостановился.

Мира перекинулась о чем-то с братом и крикнула:

— Будь осторожен, Ростик! — И я услышал их удаляющиеся шаги.

Мира беспокоилась о моей безопасности. Гоня прочь от себя эту парализующую новость, я поспешил обратно к Федору. Сейчас не до сантиментов. И все же, несмотря на то, что я был крайне утомлен ходьбой, вином, страхом и огромными порциями постоянно выбрасываемого адреналина, я не смог подавить теплую волну, разлившуюся внутри.

Я в нерешительности остановился перед Федором. Слишком значительная разница наших весовых категорий не позволяла мне применить первое, что приходило в голову: пнуть его ногой.

Обойдя его со всех сторон, я так и не придумал, что с ним делать. Может, водой его облить? Нет, тоже чревато.

Оставался один выход.

Я направился на кухню.

На столе стояла пустая бутылка и три рюмки, перевернутые вверх донышками. Я представил себе страдания одиноко упивающегося Федора, зачерпнул из кастрюли воды и напился. Затем открыл холодильник и отыскал в нем еще одну бутылку водки. Зажал между пальцами две рюмки и вернулся в комнату.

— Выпьем? — предложил я, позвенев у него над ухом.

Федор замычал и стал отворачиваться.

Я раскупорил бутылку, наполнил рюмку и сунул ему под нос.

— Ну! — крикнул я. — На посошок!

Громила на миг приоткрыл глаза и прошептал:

— Москва — кладбище…

Наконец, у меня лопнуло терпение. Я опрокинул рюмку себе в рот, отставил ее в сторону и хлестко ударил Федора по щеке.

Он кашлянул и потер ушибленное место. И вдруг тихо и отчетливо произнес:

— Да я тебя пальцем пришибу, червяк.

Он одним махом принял сидячее положение.

— А-а… это снова ты?..

Я не знал, радоваться мне или трепетать. Великан смотрел на меня безразличным взглядом, маленькие глазки его совершенно заплыли, превратившись в щелочки.

Снова наполнив рюмку, я протянул ее Федору.

— Похмелитесь?

— Это конец света, — спокойно сказал он. — Я знаю.

— Еще не все кончено, — возразил я. — Мы ведь живы, и у нас есть шансы на спасение. Надо выбраться в безопасное место и дождаться утра.

— Ты видел, как этот происходило?! — Глаза его подернулись тусклым светом. — Видел массовое уничтожение?

— Нет. Но я был свидетелем последствий. На улице много разрушенных домов, нет людей и транспорта… И одну смерть мне таки довелось увидеть.

— Чью?! — Голос Федора сорвался на визг. — Миры?!

— Старика из Дома Ученых. Сторожа.

— А… Ну и как он умер? Растворился в воздухе?

— Нет. Рассыпался в порошок. Вставайте, Федор. Нам надо уходить.

— Не-а. — Он покачал головой. — Не надо.

Мне стало страшно. Время идет, дом продолжает подтачивать проклятая порча, а я вместо того, чтобы искать путь к спасению, занимаюсь тем, что уговариваю этого придурковатого великана покинуть рушащееся здание.

— Ладно! — неожиданно сказал Федор.

Он отмахнулся от предложенной рюмки, встал и, шатаясь, направился в коридор.

Я пошел за ним, но он свернул в соседнюю комнату.

— Надо кое-что поискать. Это ведь моя бывшая квартира.

— У нас мало времени! — в отчаянии воскликнул я. — Все может рухнуть в любую минуту.

— Надо поискать кое-что, — повторил Федор.

Я вернулся в кухню, достал из холодильника почти пустую пластиковую бутылку минеральной воды, вылил остаток и стал наполнять водой из кастрюли.

— Прихватите какую-нибудь сумку! — крикнул я, но Федор не ответил.

Наполнив бутылку, я немного порыскал по шкафчикам: прихватить какой-нибудь еды. Но, как и говорила Мира, ничего съестного не нашлось. Ах, не очень-то ты — хозяйка.

— Федор! Не могли бы вы сумку найти?

Я направился в прихожую. Куртка, что сейчас на мне, удобна, но я, все-таки, надену свое кашемировое пальто.

В комнате, куда вошел Федор, было тихо.

— Эй! — позвал я. — Вы что, снова уснули? — Я заглянул в дверь, но комната оказалась пуста. Судя по обстановке, это была спальня Миры: кровать, кресло, дамский столик, картина. Федора нигде не было.

Я готов был поклясться, что не слышал его шагов после того, как он сюда вошел.

Сердце бешено заколотилось. Окинув взглядом комнату, я на миг затаил дыхание, но — ни пятен на стенах, ни характерных шорохов.

Пройдя по комнате, заглянул во все углы и даже под кровать. Здесь нет места, чтобы притаиться такому здоровяку.

За несколько секунд я оббежал всю квартиру, заглянул в ванную и туалет, и, на всякий случай, на балкон — никаких следов, словно громилы и не было здесь.

Замок входной двери щелкает так звучно, что я не мог бы не заметить, если бы Федор надумал уйти сам, но я на всякий случай схватил фонарик и, приоткрыв дверь, посветил в темноту.

— Федор! Где вы?!

Крик ответил эхом, а вслед за ним послышалось нарастающее шуршание песка.

Я остановился на пороге и с ужасом уставился на блекнущие стены.

Песок стекал волнами, стены прогибались, морщились, по ним шли разрывы. Это напоминало сгорающую в огне газету.