Нашествие монголов (трилогия)

– Клянусь девять раз вечным синим небом, ты получишь также свободу.

Загадочная улыбка скользнула по бледному лицу гречанки. Дафни легко поднялась, притянула к себе ковровый мешок и достала из него серебряную коробочку. Из нее она вынула девять темных шариков, зажала в ладони и, приблизившись к больному, опустилась перед ним на колени. Нежными, тонкими пальцами она отодвинула черную жесткую косу Бату-хана и слегка прикоснулась к неподвижным векам закрытых глаз… Затем резко повернулась к хану Орду:

– Теперь надо лечить быстро! Смерть надвигается! Пусть этот краснобородый знахарь тоже мне помогает.

Рыжий лекарь замахал руками:

– Невозможно! Ты взялась лечить, ну, сама и лечи! – Он поднял глаза кверху и стал бормотать заклинания на непонятном языке.

Орду, подняв руку с кинжалом, другой дернул знахаря за рыжую бороду и грозно закричал:

– Помогай, рыжая лисица!

Лекарь замолк и быстро подполз к гречанке. Он внимательно стал рассматривать темные шарики, лежавшие на узкой ладони.

– Что это?

– Будто бы ты не знаешь? – певучим голосом усмехнулась Дафни.

– С виду мускатные орехи… Но на каждом нарисован глаз мудреца Сулеймана. Он один знал скрытое.

– Ты сказал истину. Теперь ты будешь исполнять мои приказания. Поджарь в бронзовой чашке эти орешки. Истолки и разотри их в порошок. Разведи в чашке воды. Дай больному отпить три раза: сейчас, после полудня и под вечер. Мне, как дочери царского рода, не подобает заниматься простой работой, какую исполняют такие рабские лекари, как ты. Но я буду сидеть около больного, неотступно следить и ждать. Скоро великий джихангир будет здоров и силен, скоро сядет на боевого коня.

Дафни, подобрав под себя ноги, опустилась рядом с Юлдуз-Хатун, сложила руки на коленях и скромно опустила глаза.

Лекарь принялся за работу. В бронзовой чашке, на углях костра, затрещали девять орешков. Они затем были растерты в маленькой медной ступке. Высыпаны в чашку с водой. Костяная ложечка долго размешивала лекарство.

– Это зелье ты сама попробуешь, первая! – свирепо прохрипел хан Орду.

– Но и ты попробуешь тоже, со мной вместе! – воркующим голосом пропела Дафни.

Лекарь дал отпить из чашки гречанке. Потом, сопя, отпил хан Орду. Причмокивая, он сказал:

– Очень горько!

Лекарь нагнулся к лежавшему неподвижно Бату-хану. Повернул его беспомощную голову с закатившимися полузакрытыми глазами. Долго бился он, пока удалось раздвинуть крепко сжатые зубы, а Дафни влила в рот лекарство, растекавшееся по щеке.

Все ждали, впиваясь взглядами в суровое лицо Бату-хана.

Дафни уверенно сказала:

– Теперь он будет спать. Блуждавшая в заоблачном мире душа джихангира вернется в свое тело…

Гречанка метнула загадочный, чарующий взгляд зеленых глаз на хана Орду и, вздохнув, снова их опустила.

Орду завозился, оправляя пояс, и вложил в ножны блестящий кинжал.

Снаружи донеслись женские причитания и плач.

– Эй-вах! Беда! Какая великая беда! – простонал Орду, схватившись за голову. – Это идут «украшения вселенной», прекрасные жены джихангира!.. Они своими жалобами и плачем снова погубят моего брата!..

Глава четвертая «Украшения вселенной»

В шатер вошли три молодые женщины в пышных цветных шелковых одеждах, в златотканых шапочках, каждая из которых была украшена длинным драгоценным пером белой цапли. Они наполнили шатер громкими стонами, жалобным всхлипыванием и причитали, стараясь перекричать друг друга:

– Наш обожаемый повелитель умирает! Мы останемся сиротами! Кто станет о нас заботиться!.. Не покидай нас!

– Молчать! – заревел свирепо Орду. – Или сидите тихо, или я вас прикажу завернуть в ковры и отправить к вашим родителям.

Три жены затихли и, переглядываясь, уселись в сторону, изредка всхлипывая. Все молчали. Негритенок, обняв колени руками, уже спал. Царевна Дафни, грациозно облокотившись на свой ковровый мешок, как будто дремала. Изредка она приоткрывала один глаз и наблюдала, что происходит в шатре. Хан Орду лег на бок и захрапел. За ним, с тонким присвистом, захрапел арабский лекарь. Нукер у входа дремал стоя, опираясь на копье.

Тогда три жены стали подползать к Юлдуз-Хатун. Слышались их голоса:

– Ты думаешь, что ты Юлдуз-Хатун (госпожа)? Ты тварь подлого происхождения, навсегда останешься Юлдуз-каракыз (черная девка)!

– Разве мы не знаем, что ты выделываешь тайком?

– Ты всегда делаешь подлости!

– Ты обманываешь нашего доблестного повелителя с обласканным и возвеличенным простым нукером, по имени Мусук…

– Он так же подл и коварен, как кошка (мусук). Он не знает благодарности и преданности!

– Джихангир болен потому, что ты его отравила!

Юлдуз-Хатун, точно защищаясь от ударов, плотнее закуталась с головой в черное покрывало и молчала.

– Ты давно околдовала джихангира, ты опасная змея!

– Уходи отсюда, пока мы тебя не задушили! Это наша забота, старших жен, находиться около повелителя.

– Мы его вылечим нашими молитвами, мы ему откроем правду!

Внезапно шубы отлетели в сторону. Бату-хан резко поднялся и выпрямился. Три жены припали к его ногам.