Нашествие нежити

Леопард с головой ушел в работу, а Штрауд с Вишневски тихо переговаривались, присев за кофейный столик, на котором лежали вынесенные ими из котлована кости. Штрауд рассказал археологу об успехах, достигнутых Кендрой Клайн в лечении тех пациентов, которые, по счастью, страдали легкой формой «сверхъестественного гриппа. Виш, не скрывая своего изумления, вникал в мельчайшие подробности, перебивая и переспрашивая Штрауда чуть ли не на каждом слове. Особенно он заинтересовался веществом, которое выделялось из ушей, ноздрей и рта больных.

— Но ведь и с вами в «Бельвю» было то же самое? — осторожно напомнил Штрауд. — Я имею в виду эти выделения…

— Испражнения, я бы сказал, — сухо попросил Вишневски и резко оборвал разговор.

Часы тянулись томительно медленно. Штрауд помогал Вишневски составить подробнейшее описание костей, а не проронивший ни слова Леонард углубился в чтение пергамента, покрывая несчетные листки пространными заметками. Судя по срывавшимся с его губ нечленораздельным восклицаниям, документ его буквально заворожил.

Дважды ученых отрывали от работы телефонные звонки Натана, который хотел знать, как продвигаются их дела. В первый раз Штрауд коротко изложил комиссару только то, что сам посчитал нужным. Во второй беседе он сообщил Натану о предположении Виша о 500000 жертвоприношений. Комиссар яростно хмыкнул и спросил:

— Даже так? А мы, значит, будем сидеть сложа руки и смотреть, как сотни тысяч людей погибают от этой болезни? И ничего не предпринимать?

— Но доктор Клайн уже докладывала вам о выздоровлении Леонарда и объяснила значение этого факта.

— Да, однако, если это… эта штука в котловане требует пятьсот тысяч человеческих жизней, какое вы можете предложить противоядие? Да его просто в природе не существует! А если оно… она не получит того, что хочет… тогда что?

Поколебавшись, Штрауд все же решился:

— Тогда весь город станет жертвой, мы так считаем. Пока что перед нами встало столько неразрешенных вопросов, сколько…

— Слышать даже не хочу, Штрауд! — взорвался комиссар. — Какие там еще вопросы! Мне нужны результаты. Вы обещали, что как только я освобожу Вишневски…

— Ничего я не обещал! Мы здесь бьемся над этим день и ночь без передышки, делаем все, что в наших силах…

— Штрауд, весь удар я принимаю на себя, чтобы вы, ученые, могли спокойно работать. Вы себе даже не представляете, как на меня давят и чего мне стоит вас от этого оградить. Так что давайте не ходить вокруг да около. Есть у нас шанс одолеть это… эту штуку или нет?

— Есть, есть, по нам нужно время, чтобы…

— А вот времени у нас нет, Штрауд! Эпидемия уже перекинулась на собак, кошек и крыс! Они набрасываются на людей и распространяют заразу!

Штрауд вспомнил объяснения Кендры Клайн относительно механизма передачи инфекции. Заражение животных казалось ему совершенно логичным.

— Комиссар Натан, обещаю вам. Как только мы найдем какую-нибудь защиту от этой штуки…

— Ну, ладно, ладно… Хотя я совсем не уверен, что такое средство вообще существует. Пятьсот тысяч! Боже! Но известно ли вам, Штрауд, что в нашем городе найдутся ведь типы, которые охотно принесут в жертву даже большее число людей, чтобы спасти собственную шкуру? Так что давайте придержим эту вашу информацию, вы меня поняли? Я как только представлю себе заголовки в газетах…

— Хорошо, договорились, — согласился Штрауд, и в этот момент Леонард возбужденным восклицанием подозвал своих коллег.

— Есть… Нашел! — выдохнул он, когда они подошли к нему.

— Нам, возможно, придется отдать то, что… оно требует, — начал Леонард. — Но полностью доверять нам… оно не намерено.

Штрауд и Вишневски переглянулись в полном недоумении.

— А как-нибудь повразумительнее нельзя, Сэмюел? — осторожно поинтересовался Вишневски.

— Вы ошиблись, что ему нужно пятьсот тысяч, Виш.

— Ну, уж в цифрах-то этрускских я достаточно хорошо разбираюсь, Сэм, и… — запротестовал Вишневски, — Да, вы угадали, что… оно требует именно столько жертвоприношений. Но цифра эта далеко не совпадает с числом тех, кого оно заразило этой… болезнью… с тем, чтобы ими управлять.

— Так чего же… оно хочет? — все еще не понимая, спросил Штрауд. — Что вы пытаетесь нам сказать, доктор Леопард?

Леонард поднялся на ноги, с трудом разгибая спину, онемевшую от многочасового бдения над пергаментом. Молча прошелся по лаборатории, потом коротко бросил:

— Все эти зомби — только его армия.

— Армия? — вырвалось у Штрауда.

— Солдаты, выполняющие его приказы. Они станут им, оно станет ими. Они пришли в этот мир вместо него, потому что само оно ни в какой иной форме не может покинуть свое узилище в земле. Этрускский летописец указывает, что даже ветер пагубен для него, если оно выходит на поверхность земли в жаркий день…

— И дождь тоже, — угрюмо закончил за него Штрауд.

— Верно… Откуда вы знаете? — удивился Леонард. Штрауд рассказал ему и Вишневски об экспериментах Кендры Клайн с веществом, извергнутым Леонардом и Вайцелем.

— Подумать только, что эта мерзость проникла в мое тело, — содрогнулся от отвращения Леонард.