Нашествие нежити

— Вам может показаться смешным, но я никогда не считал себя приспособившимся настолько, чтобы быть готовым к употреблению в пищу, — язвительно парировал Вишневски. — И сейчас не считаю.

— Похоже, многое зависит от силы воли, от силы духа и рассудка, доктор, — серьезным тоном обратилась к нему Кендра. — В некотором смысле, можно сказать, выживет самый приспособившийся разум и рассудок… независимо от наличия стальной пластинки.

Штрауд понимающе усмехнулся.

— Пора выработать стратегию наших действий, братцы. Кому-то из нас придется опять спуститься в котлован и, преодолевая ужаснейшие препятствия, полагаться только на силу духа и разума.

Жестокая правда, откровенно высказанная Штраудом, погрузила всех на некоторое время в гнетущее молчание.

— Ох, кстати, Штрауд, чуть не забыл, — воскликнул не очень кстати Виш. — Вам ведь тут кое-что пришло на адрес музея.

— Ну да?

— Посылка, — объявил Виш.

— Из Каира, — уточнил Леонард.

— Из Каира в Иллинойсе? — Это было в общем-то недалеко от Эндоувера, где жил Штрауд.

— Да нет же, старина! Из Египта!

— Из Египта? Нет, правда? Да где же посылка?

— Интересный такой ящик. Мы сами сгораем от любопытства.

Виш принес посылку — крепко сколоченный и тщательно упакованный ящик размером примерно два фута на три. Они потратили не менее десяти минут, чтобы добраться до содержимого. Удалив мягкие прокладки, Штрауд наконец взял в руки хрустальный череп. К нему была приложена записка от его египетского коллеги, доктора Мамдауда:

Дорогой Абрахам!

Узнал о беде в Нью-Йорке и Вашей роли в событиях. Содержимое может помочь пониманию, оказать поддержку и помощь. Мы молимся за Вас и надеемся, что Вы примете наш дар. Такой человек, как Вы, употребит его с пользой и во благо. Мне захотелось, нет, я был обязан сделать это для Вас.

Мамдауд.

Штрауд был изумлен и ошеломлен.

— Вы можете себе представить, как он рисковал, чтобы достать для нас это чудо? Скоро вернусь. — И Штрауд поспешил прочь, бережно прижимая к груди свое сокровище.

Остальные молча смотрели ему вслед.

Тем временем на строительной площадке Гордона зомби принялись строиться ряд за рядом в непреодолимое кольцо окаменевших часовых. Отряды специального назначения и все полицейские без различия чинов и должностей были стянуты к месту событий, куда продолжали прибывать все новые и новые инфицированные горожане, многие из которых вступали в стычки с полицией. Все уже знали, что комиссар Джеймс Натан и горстка других находившихся с ним людей чудом спаслись от обезумевшей толпы и что более сотни строителей, медиков и полисменов осталось в западне, окруженные плотным кольцом зомби, которые игнорировали все приказы полиции.

Всякий раз, когда полисмены предпринимали попытку приблизиться к котловану, стена зомби вокруг котлована и строительной площадки становилась все монолитнее и несокрушимее. Натан, если признаться, не знал, как с ними справиться, но после всего пережитого наиболее соблазнительным казалось открыть по зомби беглый огонь. В данную же минуту на стройке царила полная тишина. Эти зомби, мелькнула у комиссара мысль, стоят как утес. Даже если Штрауд и его коллеги решатся попробовать спуститься в котлован, им никогда не пройти эту армию стражей.

Город был закрыт наглухо: власти ввели карантин и военное положение. Губернатор штата направил туда пять тысяч солдат. Армия и ВМС США были приведены в боевую готовность. Прервалось авиационное, железнодорожное и автомобильное сообщение с Нью-Йорком. Бдительно охранялось побережье, поскольку существовало опасение, что болезнь может перекинуться в другие города, округа и штаты. Под усиленную охрану были взяты все туннели и пограничные пункты. Те, кто остались в Нью-Йорке, оказались в ловушке лицом к лицу с толпами зомби и той участью, которая их ожидала.

— На такие дела я не подписывался, — вызывающе заявил один из национальных гвардейцев своему напарнику из полиции.

Гарри Бейкер оглядел парня с головы до ног. Очки в темной оправе, сразу видно, кучу денег стоят, массивный «ролекс»[28] на запястье. На гражданке небось подвизается бухгалтером или адвокатом, подумал Гарри, а по годам-то совсем сопляк. Интересно, хотя бы эту ночь сумеет он продержаться? Сам Гарри успел и повоевать, и три года повкалывать санитаром в «Скорой помощи», а теперь вот уже шестнадцать лет трубил в полиции города Нью-Йорка. И до сегодняшнего дня считал, что повидал все на свете.