Нашествие пришельцев

Дормидонт заметался у карты, подгоняемый встревоженным голосом, затем подозвал Альфа и через минуту четко рапортовал в гладкую стенку передатчика координаты космолета. Альф помогал ему, держа карту навесу. При этом его лицо имело глупое выражение.

— НАКОНЕЦ-ТО. А ТО МЫ УЖЕ НАЧАЛИ БЕСПОКОИТЬСЯ. КАЖЕТСЯ, МЫ ЗАСЕКЛИ ВАС. ПРОДОЛЖАЙТЕ.

Глупое выражение на лице Альфа сменилось на неуверенно-радостное. Еще чуть-чуть и он взял бы под козырек, отвечая железному передатчику.

— НУ ВОТ, ОПЯТЬ ЗАМОЛЧАЛИ, — на этот раз с ноткой недовольства протянул невидимый собеседник сразу после того, как Дормидонт закончил доклад.

Жвачкин опять тронул Азу за рукав:

— Говори быстрее, не молчи.

— Здравствуйте, дорогие незнакомые дяди, — сказала Аза первое, что пришло на язык.

— Почему дяди? — шепотом прошипел Жвачкин, еще сильнее дергая за рукав.

— … и тети, — добавила неуверенно Аза.

Альф возмущенно посмотрел на них и замахал беззвучно руками, требуя немедленного прекращения этой белиберды. Потом также призывно показал жестами Дормидонту, чтобы он занял место Азы.

— ГОВОРИТЕ, — настойчиво потребовал голос.

— Я, э-э-э, сейчас соображу.

— ГОВОРИТЕ, Я НЕ СЛЫШУ ВАС.

— Как же вы услышите, если я еще не начал.

— ГОВОРИТЕ, ГОВОРИТЕ!

— Вот привязался, — Дормидонт с тупым изумлением препирался с загадочным голосом. — Что мне говорить? Сам попробуй это сделать.

Альф опять замахал руками и показал Дормидонту кулак. Тот явно не оправдывал его ожиданий и вел себя еще хуже Азы.

Но голос, как ни странно, казалось все понял и согласился с Дормидонтом:

— МЫ НАХОДИМСЯ ОКОЛО ПЛАНЕТЫ, ВОКРУГ КОТОРОЙ в одной ПЛОСКОСТИ ВРАЩАЕТСЯ МНОЖЕСТВО КАМЕННЫХ КОЛЕИ. НАША СТАНЦИЯ РАСПОЛАГАЕТСЯ НА САМОМ ПОСЛЕДНЕМ КОЛЬЦЕ. ЕЕ ЗИМУТ НА ВАС СОРОК ГРАДУСОВ. ВКЛЮЧАЕМ СИГНАЛЬНЫЙ МАЯК. ЛЫЙ ОГОНЬ. ЛЫЙ ОГОНЬ. ВЫ СЛЫШИТЕ НАС?

— Чего тут не слышать, слышим, конечно, — пробурчал Дормидонт.

— ВЫ СЛЫШИТЕ НАС? ОТВЕЧАЙТЕ, — не удовлетворился тихим ответом голос.

— Ты что, Дормидонт, плохо слышишь? — присоединился к голосу Альф.

— Нормально слышу, слышу, слышу. Замечательно слышу, — повысил голос хирург.

Все же он не смог примириться с тем, что ему было непонятно. Да и поучающий голос совершенно перестал ему нравиться.

— Говорите, не говорите. Слышите, не слышите. Отвечайте, не отвечайте. Ерунда какая-то! Лучше бы, как прежде, говорил, чем других учить. Болван какой-то.

— Ты что, Дормидонт, с ума сошел? Разве так можно? Это же наша последняя надежда, — бросился к нему Альф, хотя Дормидонт и сам понял, что несколько погорячился.

Но было уже поздно. Голос обиделся.

— ВАС СЛЫШАТЬ НЕ МОГУ. ДИАЛОГА НЕТ. ПЕРЕХОЖУ НА СТАНДАРТНЫЙ ТЕКСТ ДЛЯ НАВОДКИ.

И привычно из приемника потекла молитва: «СЛЫШИМ ВАС. ОПИШИТЕ ВАРИЮ. РЕЗУЛЬТАТЫ НАЛИЗА. ЧТО С КОСМОПАРАТОМ…»

— Что ты наделал, старичок… — на Азу даже жалко было смотреть.

Альф и Жвачкин молчали. Они исправить ничего не могли. Молчал и Пуфик, перестав барабанить по тумблеру сообщения «SOS».

И ни он, ни остальные в этот момент не догадывались, что именно это щелканье кнопкой и вызвало только что завершившиеся переговоры. Ритмический перерыв сигналов «SOS» дал надежду далекой станции, что ее слышат, ей хоть как-то отвечают. Возобновление посылки безликих сигналов, связанное с тем, что Пуфик оставил тумблер в покое, вынудило и станцию перейти в соответствующий режим связи.

Глава пятая Огни среди колец

Итак, им надо было на Сатурн. Другой планеты, вокруг которой вращались бы каменные кольца, в солнечной системе не имелось. Но на нее они не попадали. Вот таков был расклад.

Больше всех переживал Дормидонт. Пытаясь загладить свою вину, он даже просил прощения у загадочного голоса. Тот оказался непоколебим и ни на какие уговоры не поддался.

Дормидонт впал в отчаяние. Его даже не смог утешить Альф со своей теорией здравого смысла.

— Допустим, ты бы его не обидел. Что с того? Все равно снизить еще больше скорость космолета мы не можем. И в любом случае, с голосом или без, проскочим перед Сатурном.

— Так-то оно так, да получилось невежливо. Может они совсем и неплохие, хотя и шепелявые. И Жвачкин ошибается.

— Ну, тогда напиши записку с извинениями и брось в открытый космос. Возможно, кто-нибудь когда-нибудь найдет и им передаст. Самим нам это вряд ли удастся.

Не откладывая дела в долгий ящик, Дормидонт сел писать послание.

«Дорогие друзья!» — не раздумывая, начал он.

— А если они все же не друзья?

— Ну, тогда «Дорогие друзья или незнакомые враги!»

— Нет, это плохо!

— Согласен, плохо. А если неопределенно, например, «Долгожданные кое-кто!»?

— Это уже лучше, — согласилась Аза. — Чего ждали, мы не говорим. Может быть сражений. И адрес точный. Не всем, а кое-кому. Давай дальше.

— «Приношу огромные извинения вам за допущенную мной грубость». Нет это очень резко. «… за допущенную мной бестактность».

— К тому моменту уже никто не будет помнить, какая была бестактность, — вступил в обсуждение Альф. — Нужно прямо писать, за что просишь прощение.

— Могу и прямо. Раз виноват, значит виноват. «… извинения за то, что я сказал, что прежде чем других учить, надо самим научиться разговаривать».