Нашествие теней (Светоносец - 1)

- Манихей многое знал и умел, - кивнул Сереш. - Однако и Талос потерян для нас. Много веков назад он во время сильной грозы вырвался из гробницы и ушел неведомо куда. Никто не сумел бы догнать его - даже конный, скачущий во весь опор. И задержать его никто бы не смог при его богатырской силе. Талос, подобно барону, тоже ушел на север, в Чудь, и с тех пор о нем не слыхали.

- А третья вещь?

- Это меч под названием Зуб Дракона, выкованный из железного зуба одного из огненных чудищ, что правили этим миром, пока с небес не спустился наш род. Он несокрушим, а его удар прожигает человека до костей. В глубокой древности служители Червя проникли в гробницу и унесли меч. Но он принадлежал Огню, а не Червю, и потому был враждебен им. Не сумев подчинить его себе, они увезли меч далеко на юг, в твердыню могущественного чародея, который вот уже много веков прячет его от людей.

- Так, стало быть, в гробнице ничего не осталось?

- Там осталось одно - то, что служит ключом к трем остальным. Это волшебный кристалл, показывающий, где находятся три пропавшие вещи, а зовется он Сферой.

- Твой отец говорил о ней, - вспомнил Уртред.

- Сфера скажет нам, где искать три сокровища. И когда мы найдем их, мы восстанем - и Червь будет сокрушен!

- Ты, я вижу, крепко веришь в их силу.

- Ты сам читал в книгах, жрец: Маризиан не сам создал их, лишь принес их людям, однако с их помощью он сотворил мир, где мы живем сейчас: он повелевал гигантами, троллями и карликами, он кроил эти скалы по своему желанию, он открыл путь в потусторонний мир - как можно сомневаться в силе этих вещей?

- Это так, но для того чтобы управлять ими, нужна мудрость. - И Уртред подумал о Манихее, осужденном блуждать в Стране Теней до конца времен.

- Без них нам не обойтись, - сжав зубы, сказал Сереш. - Войска Червя движутся от Высоких Равнин Валеды, близ Потаенного Города, к границам Суррении. Скоро падет Галастра, а следом и все другие страны.

- Да, Червь теперь в силе, - подтвердил Гадиэль. А нас, приверженцев Огня, остается все меньше - кто же подчинит себе волшебные предметы, если мы и найдем их?

- Рандел не зря пошел за своим братом, - сказал Рат, кивая на Уртреда. - Все мы слышали не раз, что этот юноша своими познаниями не уступает Манихею.

- Говорят, - сказал Уртреду Сереш, - что будто бы если Манихей в день битвы на равнине пустил бы в ход Жезл, то мы бы победили. Известно тебе что-нибудь об этом?

Уртред, снова вспомнив о постигшем Манихея проклятии, покачал головой, хотя хорошо знал, что Жезл был использован по крайней мере однажды.

- Мой брат полностью полагался на меня, но не был свидетелем моего чародейства. Что же до того, смогу ли я или кто другой подчинить себе сокровища Маризиана - это выяснится, когда они окажутся у нас в руках.

- Но ведь ты владеешь тайным знанием - ты пиромант, как и Манихей? настаивал Сереш.

- Я не обладаю и сотой долей той силы, которой обладал мой учитель, сказал Уртред, чувствуя, что все взоры теперь обратились на него.

- Однако на что-то ты все же способен?

- У меня есть вера - остальное дает мне Ре, когда время приходит.

- Тогда молись, чтобы бог не оставил тебя в час нужды, ибо последующие часы будут самыми опасными в твоей жизни.

- Защищена ли гробница магией? - спросил Уртред.

- И магией, и ловушками всякого рода - никто не знает, сколько их там. Единственным, кто знал точный план гробницы был Иллгилл, и он увез свое знание с собой. Ходят, правда, слухи, что он оставил книгу со своими записями где-то в городе, но никто так и не нашел ее за семь лет.

- Мой брат тоже помогал вам? Сереш кивнул.

- Он провел много часов, копая с Зараманом и другими новый ход по образцу прорытого Иллгиллом. Но теперь нас осталось только трое. - Голос Сереша дрогнул, и он посмотрел на Уртреда, как бы спрашивая, согласен ли тот присоединиться к ним.

Тяжелое молчание сковало всех от сознания, сколь велика предстоящая им задача.

Но сияние алтаря, вопреки их мрачному настроению, все росло и росло с каждой минутой, заменяя все краски блеском чистого золота.

Уртред взглянул на Талассу: она походила на золотую статую юной богини, печально потупившей взор, - и духи кружили над ее головой медленно из уважения к золотым слезам, что катились по ее щекам, словно капли расплавленного металла. Уртред смотрел и не мог насмотреться.

- Уже почти полночь, - прервала Аланда золотую тишину, заворожившую даже Гадиэля с Ратом. Сереш устало кивнул:

- Да, нам пора. Хотя нас осталось только трое, мы должны все же проникнуть в гробницу.

- Нет, Сереш, - возразила Аланда. - Мы пойдем все, - какая бы судьба тебя там ни ожидала, она и наша, не только твоя.

- Но ты стара, а Таласса... - Сереш взглянул на девушку. Свет алтаря начал угасать, и она повернулась лицом к остальным. Сереш ожидал найти ее столь же удрученной, как он сам, но нет: свет преобразил ее. Целеустремленная, она горела внутренним огнем, зажигавшим даже слезы на ее щеках.