Нашествие

Когда Курортник с Игорем последовали за ним, внизу хлопнула пушка. Звякнули остатки стекол в рамах, и через мгновение стена под окнами взорвалась. Если бы они остались на прежнем месте, их бы оглушило, опрокинуло на пол и завалило обломками.

У двери Сотник оглянулся. Сверху стена была, а снизу — нет, только бетонные огрызки торчали из пола, в широкий просвет задувал ветер и влетали пули.

Новый звук полился снаружи: «гул-гул-гул»… Лабус крикнул:

— Слышите, как оно?.. Это ПК!

— Отступаем к машинам, — решил Игорь, вскакивая.

По второму этажу они побежали к кабинету географии, где дежурил Багрянец. Оттуда через пролом можно было спрыгнуть на крышу броневика, стоящего во внутреннем дворе вместе с автобусом.

В это время на первом этаже, возле спортзала, Яков распахнул дверь кладовки и сказал Гярду:

— Выходи!

Все они, кроме Лабуса, относились теперь к пленнику менее настороженно, хотя статус его оставался прежним. Последние дни «язык» проявлял готовность к общению, очень старался понять тех, кто пленил его, и помочь им понять его самого. Хотя это вовсе не значило, что Яков доверял чужаку.

— Передо мной, быстро! — приказал он.

Пленник закивал, выйдя из кладовки, заспешил вперед по просторному коридору, ярко озаренному солнечным светом, льющимся из широких окон. Яков, пыхтя и отдуваясь, бежал за ним, локтем прижимая к боку висящий на плече «калашников».

Леша, успев пересечь здание по первому этажу раньше Якова с пленником, оказался во внутренним дворе одновременно с растерянным Багрянцем.

— Так, курсант, ты броневиком уже рулил — быстро туда! Выводи наружу! — скомандовал он и поспешил к автобусу, но остановился, когда через пролом на башню БМП спрыгнули Лабус и Курортник и Сотником.

— А, молодежь!

— Где Яков? — спросил Игорь.

— Гярду должен сюда вести.

— Один, что ли? — уточнил Лабус.

— Справится, Гярда смирный.

Внутренний двор был квадратным, с одной стороны — ворота и раскрытая калитка, с другой — пролом, где, передней частью в сторону ворот, стоял броневик. Автобус находился сбоку, на клумбе. Во двор доносились частые выстрелы, они звучали все громче. Неподалеку загудел мотор.

— Вы все — в автобус! — приказал Леша. — Пленника к вам, а мы с Павлом и Яковом в броневик сядем.

БМП зарокотал и стал выползать из пролома. Курортник с Игорем полезли с него вниз, а Лабус крикнул:

— Надо полковнику с «языком» помочь!

За калиткой показалась медленно движущаяся вдоль ворот тачанка, оттуда ударил пулемет Калашникова. Все попадали: Леша повалился за автобус, Курортник с Игорем — по сторонам от БМП, Лабус растянулся на башенке. В броневике Павел Багрянов, удерживая руль одной рукой, приставил ствол к смотровой щели и дал очередь по тачанке.

Пули, пролетая сквозь калитку, барабанили по железному борту. Взревел мотор, и тачанка унеслась вбок, мгновенно исчезнув из вида.

Броневик остановился на середине двора. Вскочивший Курортник нырнул в автобус следом за Игорем, крикнул:

— Костя!

Из глубины пролома донеслось:

— Заводи, я полковнику помогу!

— Прапорщик, куда?! — окликнул Леша, успевший забраться на броневик и теперь перекидывающий ноги в люк.

— Он с пленником один, я нервничаю! — прокричал Лабус. — Выезжайте, противник сигнал дал, сейчас подмога будет!

Броневик дернулся, и Леша свалился вниз, не успев ответить.

Когда Игорь с Курортником оказались в автобусе, Алексей крикнул:

— У нас две трубы только!

— Знаю! — Курортник побежал к железному ящику, стоящему в конце салона.

Вообще-то после боя на Делегатской у них оставались три одноразовых «Нетто», но Багрянец углядел в одной трубе дырку от пули. Пластик вокруг отверстия не треснул (поэтому сразу повреждение не заметили), а покрылся ворсом, словно шерстяной платок. Стрелять этой РПГ теперь было нельзя, но хозяйственный Лабус запретил ее выбрасывать, сказал, что найдет применение.

Сотник схватил обе целые трубы и побежал обратно, в то время как Алексей, нырнув в водительскую кабину, упал на сидение и завел мотор.

Яков с Гярдой пересекли половину длинного коридора, когда снаружи по ним открыли огонь из автомата.

Стрелял крупный мужик в джинсовом комбинезоне, сидящий на башне броневика, который ехал вдоль боковой стены здания. Стрелял неточно, неумело, но окна в коридоре были большие, и часть пуль, пробив стекла, залетела внутрь.

Яков крикнул «Ложись!», в плечо его ударила пуля, он охнул и покачнулся. Присел. Автомат рванули из его рук.

АК висел на обычном, не трехточечном ремне, и чужак, легко завладев оружием, прикладом врезал конвоиру по темени. Потом развернул автомат стволом вперед, прицелился растянувшемуся на полу человеку в голову и вдавил спусковой крючок. В конце коридора сухо, хлестко заговорил «бизон». Рядом с Гярдом пронеслись пули; чужак снова попытался выстрелить, — но он не знал, для чего предназначена тонкая железная планка с выступом для пальца справа на корпусе оружия, и не снял АК с предохранителя.