Наши беседы

Как, по-вашему, должна была бы поступить Инициативная группа во время отступления ВСЕХБ, чтобы не производить разделения в общинах?

– Если логически рассуждать, – как говорил апостол Павел, «говорю по рассуждению человеческому», – то Узловская церковь вообще не имела права создавать Инициативную группу, ориентированную на общины ВСЕХБ. Она была не зарегистрирована и фактически не входила в официальный Союз ВСЕХБ. А таких церквей, по утверждению самой же Инициативной группы, было в два раза больше, чем зарегистрированных. ВСЕХБ их не признавал, и они были бы очень рады, если бы кто-то начал о них заботиться. Это большое поле деятельности, целина. Вот и берись, Узловская церковь, и создавай из них свой Союз евангельских христиан-баптистов. Зачем идти в чужой дом, кем-то устроенный, и там, против желания хозяев, наводить порядок? Не по-нашему он устроен? Устраивайте у себя свой. Живете-то в одной стране и в намного лучших, чем начинал работать ВСЕХБ, условиях. Беритесь с самого начала: собирайте совещания, созывайте съезды, создавайте руководство по Слову Божию. Регистрируйте Союз, общины. Добивайтесь отмены законодательства о религиозных культах, если оно вас не устраивает. Если ВСЕХБ не смог этого добиться для нас в сталинские расстрельные годы, теперь это можем сделать мы. ВСЕХБ ведь тоже начинал работать на пустом, разоренном месте.

Когда же будет создан союз «божественного происхождения» и из «независимых от мира служителей» и Бог благословит его, тогда не нужно будет ходить по общинам ВСЕХБ и зазывать к себе их членов. Верующие сами увидят, как увидели израильтяне в дни царя Асы, что Бог был с ним (2 Пар. 15:9), и перейдут из ВСЕХБ в Совет Церквей. ВСЕХБ вынужден будет или перестраиваться по образцу Совета Церквей, или прекратить свое существование.

Такова логика. Если же говорить по-другому, «соображая духовное с духовным», что, допустим, Узловская церковь получила откровение от Бога работать в деле возрождения церквей уже в существующем официальном Союзе, то прежде нужно было начинать не с обличения и отлучения ВСЕХБ, а с самой себя. И все планируемые эксперименты очищения и освящения испытывать прежде не на чужих общинах, а на себе, как написано: «Взойди на высокую гору, благовествующий Сион!» (Ис. 40:9). Иными словами, ты должен духовно стоять намного выше, чем те, кто тебя слушает. И то, о чем ты благовествуешь, должен сам пережить сполна. Так же и в отношении обличения других говорится: «Братья! Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1). Это значит, что тот, кто берется обличать других, должен сам держать свой «тыл» надежно защищенным. Узловской общине никакой ВСЕХБ не мешал создавать в себе самой образец, достойный подражания для всех верующих в деле домостроительства церквей Божиих. А если такого примера в себе нет, то по какому образцу она хотела перестраивать все зарегистрированные и незарегистрированные общины? И имела ли она теперь уже не юридическое, как в первом случае, а моральное право требовать этого от других?

Невольно вспоминается один рассказ, как некий китайский император, ища предлога к войне с Россией, послал послов к русскому царю с предложением сплести из песка канат. Русский царь выслушал послов и говорит: «Я принимаю заказ и готов выполнить его, только у меня нет образца. Прошу вас, привезите мне его». Император выслушал своих послов и говорит: «Да, не перевелись еще умные люди на Руси…»

Когда я в первый раз отбывал заключение в голодной и холодной Сибири и работал на котлованах, долбя мерзлую и твердую, как бетон, глину, бригадир однажды спросил: «Плотники есть среди вас?» Несколько человек вылезли из котлована. Вслед за ними вылез и я. Бригадир подвел нас к штабелю необрезанных досок, дал нам топоры и поручил ровно окантовывать доски для опалубки. Топор я раньше держал в руках, когда колол дрова. Края досок у меня получались кривые. Приходит бригадир, ругается и предупреждает, что если он еще увидит хоть одну такую доску, то прогонит меня снова долбать землю.

Мне стало обидно до слез. Кричать-то есть кому, но кто меня научит и кто мне покажет, как правильно тесать кромку? Смотрю, подходит ко мне старичок из другой бригады и молча, не говоря ни слова, кладет возле моей доски свою, правильно окантованную доску и уходит. Я смотрю на его кромку и на свою и прихожу в ужас: какой кривой показалась мне моя доска! Быстро, пристроив кромку к кромке, я выровнял по ней свою доску и в дальнейшем стал пользоваться доской старичка как хорошим шаблоном. Без ругани и крика, без единого слова старец научил меня, вначале по своему шаблону, а потом и по своей, ровно очерченной черте, правильно тесать доски. Личный пример лучше и сильнее всяких красноречивых слов!