Наши гости

— Я же сказала, что у меня ничего не получится… — виновато произнесла тетя Маша и тоже засмеялась. И все мы засмеялись. И только Лиля не засмеялась.

— И ничего смешного. Просто мама не научилась, поэтому и не может доить, — заступилась она за мать.

Мама полотенцем вытерла капли молока с лица дяди Миши и сказала:

— У нас есть пословица: "Хорошо, когда белое молоко касается чела". В первый же день приезда лицо ваше окроплено молоком. Даст бог, это к хорошему!..

Лиля не сводила глаз с верблюжонка, который снова припал к груди матери и сосал ее, оттопырив хвостик.

— Посмотри, Вовка, посмотри, какие у него длинные ноги — даже выше моего роста. А ушки маленькие.

— Завтра у него еще длиннее станут ноги. Ему ведь всего два дня от роду, — сказал я.

— Ой, какая же у него приятная шерстка. Мягонькая. Потрогай же, Вовка, — кричала Лиля, совсем осмелев.

Вовка не решался подойти к верблюдице поближе и, чтобы скрыть свой страх, сказал с важным видом:

— Из верблюжьих шкур делают тулупы.

Я знал, что тулупы делают из бараньих шкур, но не стал спорить.

А Лиля все продолжала восхищаться верблюжонком:

— Я никогда в жизни не видела маленьких верблюжат. Какой же он хорошенький!

Мы с Володей отошли от верблюдицы и стали обсуждать, не пойти ли нам завтра в старую крепость. Володя уговаривал меня отправиться туда вдвоем, но мне было неудобно тайком уйти без Лили — ведь она тоже мой гость, хотя и девчонка. Мы стояли за шалашом и разговаривали. Вдруг я услышал голос Лили. Она говорила:

— Кто это к нам пришел?

Я подумал, что к нам на бахчу заявился еще какой-нибудь гость, и выглянул из-за шалаша. Никого постороннего не было. Стояла Лиля и гладила верблюжонка, который, насытившись, отошел от своей матери и приблизился к шалашу. Я удивился и спросил:

— Почему ты говоришь про верблюжонка "кто"? Он же не человек.

— Ну и что же, — сказала Лиля. — Ведь он живой. А если живой, говорят "кто", а не "что".

— Если ты увидишь ишака или барана, ты тоже спросишь про него "кто это"?

— Конечно, — вмешался Володя. — Ведь это одушевленное существо. Разве ты в школе не проходил? Тебе, Базар, грамматику нужно лучше учить!

Он сказал это таким важным тоном, словно был учителем. Если бы он так сказал про математику, я бы не обиделся. Но по грамматике у меня пятерка. Если бы я не знал грамматики, разве мне бы поставили пятерку? "Хорошо бы сейчас взять учебник и показать Володе и Лиле правило. Тогда бы они поняли, что зря спорят", — подумал я. Но учебник мой находился дома в ауле. "Ладно, пусть говорят, как хотят, — решил я. — В конце концов, я-то знаю, как правильно". На этом наш спор, наверное бы, окончился. Но тут я заметил черепаху, которая ползла по тропинке от огорода.

— Что же, и про черепаху надо спросить: "Кто это ползет?" — не выдержал я.

— Конечно! — важно отвечал Володя.

Я поднял черепаху, положил ее на ладонь и прочитал считалочку. По-туркменски считалка звучала очень складно, но Володя и Лиля ничего не поняли. Тогда я сказал считалку по-русски:

Черепаха, черепаха
В горы медленно ползет.
Самый младший Байрам-ага
И он отправился играть.

По-русски считалка звучала хуже. Но Лиля радостно захлопала в ладоши. Она повторила считалку и вдруг сказала:

— Ну-ка, поднимите руки! Нет, не так. Перед собой. Согните их и сожмите в кулаки.

— Зачем? — спросил я. Честно говоря, я испугался, что Лиля, как тогда Джеренка, хочет, чтобы мы с Володей подрались.

— Ты чего это выдумала? — спросил и Володя. Наверное, ему тоже не хотелось драться со мной.

Но Лиля, не отвечая, взяла сначала одну его руку, потом другую и зажала их в кулаки. Затем то же самое сделала и с моими руками. Мы с Володей, держа перед грудью сжатые кулаки, стояли и не знали, что нам делать дальше. "Хватит и того, что я с Ата сцепился! — думал я. — Володя мне тоже ничего плохого не делал. Подумаешь, поспорили, как правильно говорить. Конечно, он мог бы не важничать и не указывать, что мне надо получше учить. Пусть сам получше учится. Но драться…" А Лиля тем временем, тихонько стукая по нашим сжатым кулакам, стала нараспев приговаривать:

Шла кукушка мимо сети,
А за нею малы дети.
Кук-мак, кук-мак
Опусти один кулак.

Мы с Володей оба засмеялись, потому что догадались: Лиля вовсе не хотела, чтобы мы подрались. Просто зажать кулаки надо было для считалки. Когда Лиля договорила свою считалку, она опустила одну мою руку, потому что последнее слово считалки выпало на нее. Мне очень понравилась эта русская считалочка.

— Скажи еще раз, — попросил я Лилю и постарался запомнить ее. Вот удивлю ребят, когда вернусь в аул.

Я оглянулся и увидел, что возле нас стоит дедушка. Он, наверное, давно уже тут стоял и смотрел на нас.

— Дедушка, как правильно говорить про верблюда или про ишака: "кто это" или "что это"? — спросил я, вспомнив наш недавний спор. Дедушка хитро улыбнулся. Мне казалось, он раздумывает, что ответить. Потом дедушка повернулся к Володе и спросил:

— Ты как думаешь, Володяджан?