Наши границы

Это «забудь, Грейс», пробудило во мне настоящего зверя. Кинувшись к нему, я вновь начала стучать кулаками по груди Диего, но ему будто плевать, всё внимание карих глаз было приковано к дороге. Смотря в одну точку, он, казалось, даже не моргал, из-за чего по телу пробегал холодок, но не от мороза. Это мерзкое ощущение того, что я не знаю чего-то, не понимаю, и меня держат в неведении, тянется с тех самых пор, как между мной и Диего возникло чувство окрылённости. Я изо всех сил пытаюсь прорваться внутрь обороны, но на лбу лежит ладонь, удерживающая меня на одном месте, пока ногами я упираюсь и пытаюсь пробиться.

– Хватит! – взревела я, – хватит держать меня на расстоянии.

Карие глаза обратились ко мне, и на миг мне показалось, что он сломался, что сейчас я хоть что-то услышу, но Диего вновь упёрся и отвёл взгляд, сжав челюсти.

– Сядь в машину, Грейс.

Я даже не попыталась послушать его, я застыла на месте, смотря на мужчину перед собой.

– Сядь в эту блядскую машину, Грейс! – резко заорал Диего, голос которого эхом разнесся по пустым полям и заставил вздрогнуть каждую частичку моего тела.

На этот раз я больше не пыталась ослушаться. Развернувшись на пятках, я без оглядки побежала к машине, прыгнув на кресло, подтянув колени и уткнувшись в них лицом. Следом в салон запрыгнул Диего. Колёса с визгом вылетели на дорогу в обратном направлении. На этот раз мне становилось страшно, потому что от размеренного и законопослушного Диего не осталось и следа. Педаль газа вжималась в пол настолько сильно, что легко могла провалиться и унести нас прямиком в ад. Я же не могла выдавить и слова, слёзы ужаса и страха заливали и размывали путь. В следующую секунду, из-за поворота резко выскочила пара ослепляющих фар, и, закрыв глаза, я едва слышно выдавила:

– Я люблю тебя.

Дальше перед глазами пробежала вся моя жалкая и ничтожная жизнь. Машину крутило по трассе, которая и без того была покрыта корочкой льда, помогающей совершать тройные тулупы железяке. Я же успела заживо похоронить себя и напомнить о том, что скучать по мне будет только Алан, но и он рано или поздно забудет обо мне, перестав оставлять маленькую розочку на плите. Затормозив на середине дороги, нас оглушила кромешная тишина. Я не слышала ничего, даже стук собственного сердца, которое барабанило не на жизнь, а на смерть. Ладони Диего нашли моё лицо, прижившись к влажным щекам. Широко распахнутые карие глаза, смотрели на меня с неистовым ужасом, смешавшимся с болью.

– Грейс, – осипшим голосом заговорил он, – блять, прости меня!.. Твою мать, прости меня!

Решив быть тем светом, который должен пробиться среди мрака, я прокатила ком из битого стекла по горлу, взглянув в его глаза.

– Всё в порядке, это просто несчастный случай. Он появился неожиданно. Пожалуйста, давай поедем домой…

С минуту, Диего пристально смотрел на меня, после чего, кажется, совладав с эмоциями и дрожью в руках, он поднёс телефон к уху, а через пару секунд заговорил:

– Мы на… мы на том месте… возьми Мартина, приезжай сюда с ним… Не спрашивай, просто приезжай.

Скинув вызов, Диего убрал телефон назад, а я опешила, прокрутив одну фразу тысячу раз за несколько секунд «возьми Мартина». Мартина? Я не заметила, чтобы между Диего и его отцом проскользнула ненависть или что-то похожее на вражду. Все вечера с его семьей прошли тепло, уютно и мирно. Что произошло сейчас, я не совсем понимаю.

– Почему ты назовёшь папу – Мартином?

– Потому что он не мой отец. Он мой отчим. И я называю его папой.

– Отчим? – выдохнула я, моргая глазами из-за неожиданного признания.

Они, конечно, абсолютно не похожи, хотя, какие-то черты я всё же замечала и улавливала, неужели я пыталась найти то, чего нет? Я думала, что Диего взял испанские корни мамы, но ошибалась. В прочем, я во многом ошибаюсь, разве это новость?

– Да, Мартин – мой отчим. Он родной отец Марии, я и Ром имеем другого отца. Ублюдка, который бросил мать, когда она была беременна мной. Надеюсь, он сгнил в сточной канаве от передозировки.

– Я… я не знала… – прошептала я, нежно поглаживал его поверх куртки на руке.

– Грейс, только не вздумай говорить, что тебе жаль и прочую байду. У меня отличная семья, и я благодарен Мартину, потому что он принимает нас за родных.

– У тебя прекрасная семья, – чего не скажешь о моей.

– Ты рада?

– Что?

– Ты узнала что-то обо мне.

– Да, – выдохнула я, – я думала, что вы его дети…

– Он поступил так, как поступают настоящие мужчины. Не знаю, как для Рома, потому что он ссытся из-за беременности Литы, но я благодарен и уважаю его. Он стал мне отцом.

– Кому ты звонил?

– Даниэлю, отец сядет за руль.