Наши границы

Вздохнув, я подняла голову к потолку, чтобы не дать слезам прокатиться по лицу. Она права, никто не имеет право делиться личным другого человека с кем-то ещё, но мне до боли обидно, потому что полгода я живу в неведении. Мария коротко улыбнулась, после чего скрылась за поворотом, оставляя меня темноте и собственной кромешной тишине.

– Извините, девочки, но я отвратительно себя чувствую.

Стоило мне только заикнуться, как брови каждой недовольно свелись на переносице. Но не Бейкер, от неё я как раз получила лучезарную улыбку, которая говорила о том, что моему уходу она будет только рада.

– Грейс, что фигня? – фыркнула первой Сам.

– Ещё немного, и я свалюсь с ног.

– Предлагаю отпустить её только с одним условием, – выдохнула Саманта, окинув взглядом девочек, – следующие посиделки проводятся у Грейс.

– Я только за, – улыбнулась я.

Девочки отпустили меня, и по тёмным пустым улочкам я перебирала ногами в гордом одиночестве. Путь к кампусу был близким, поэтому смысла в заказе такси – я не видела, а возвращение к Диего сулит только очередной скандал, я не смогу удержать своих демонов, поэтому с моей стороны разумней упасть в кровать, которая начинает меня забывать. По пути, я успела написать ему сообщение, где уведомила о том, что сегодня останусь в комнате из-за плохого самочувствия. Если дерьмовое настроение можно отнести к подобному самочувствию, то моё сообщение не пропитано ложью. Ответ поступил тогда, когда я ввалилась в комнату и, скинув одежду, зарылась в одеяло. И мне стало ещё хуже, когда я прочла слова беспокойства: «Ты перебрала? Мне приехать?». Набрав отрицательный ответ, я поблагодарила его за заботу и пожелала спокойной ночи. Никто не должен видеть меня сломанной, даже он. Сунув телефон под подушку, я позволила эмоциям выйти наружу. С каждым новым днём, жить в собственном выстроенном панцире становится тяжелее, но я отчаянно удерживаю его, не позволяя узнать себя настоящую – слабую и беззащитную. Может быть, Диего и способен укрыть меня собою, но больнее всего по сердцу бьет именно его скрытность.

Глава 29

Он хищно улыбается, словно я – жертва, а он мой убийца, и я не сомневаюсь в этом, ведь так оно и есть. Радужка его глаза все темнее и темнее с каждой секундой, так что к концу всего спектакля они будут совсем чёрными, я уверена. Пока он стоит в дверном проёме, совершенно не двигаясь, я забиваюсь всё сильнее и сильнее в угол комнаты, прижимаясь спиной к стене и скатываясь к полу. Ещё чуть-чуть и рухну на мраморное покрытие.

Отец приходит в движение, и моё сердце отказывает. Чувствую, как лёгкие перестают работать, глаза отказываются закрываться, будто понимают: я чуть прикрою веки, он воспользуется этим и кинется на меня. Он медленно и с особым изяществом доходит до меня, как лев, который находит себе ужин. Я знаю, когда он в гневе – всем плохо, но сейчас он просто в ярости от случившегося.

– Я повторяю последний раз, милая Грейси. Где твоя сестра? – обманчиво спокойно говорит он и останавливается на расстоянии вытянутой руки от меня, а затем садится на корточки и вновь улыбается, делая вид, что он не тот, кто хочет прибить меня, ударив виском об уголок тумбы.

Я нервно перебираю краешек платья. Естественно, я понятия не умею где Иви. Когда я пришла со школы искусств, ее вещей уже не было, как и ее самой, впрочем. Сначала я решила, что она могла уехать к бабушке, как и я когда-то, но звериный крик отца, когда он зашёл в её комнату, заставил меня усомниться в этом. Хотя даже если бы я и знала, где Иви, я бы не сказала отцу. Ни за что на свете.