Наши границы

– Как спалось? – удачно перевожу тему, засунув щётку в рот и начиная чистить зубы. Диего проделывает эту же процедуру.

– Прекрасно, но было бы лучше, если бы нам не надо было вставать так рано.

– Сейчас десять, – в Лондоне я просыпалась не позже восьми. Таковы правила отца.

– Это рано для меня. Обычно, ну… до тебя, по выходным я вообще не просыпался, потому что в пятницу делал всё то, что… ты поняла, – сплёвывая, говорит Диего. Его брови сошлись к переносице, а хмурый взгляд карих глаз стремлен куда-то позади меня. Такое чувство, будто он что-то вспоминает.

– Мы итак провели потрясающую пятницу, – возражаю ему, и он приходит в себя.

Диего согласно кивает.

– Но было бы ещё лучше, если бы у тебя не было месячных.

– Все вопросы к природе, а не ко мне. И вообще, ты можешь хоть день прожить без секса? – не то чтобы я сама не думаю об этом всегда при виде Диего.

– Проще простого. Смотри, чтобы сама не начала выть на Луну от своего несчастного положения нетраханной Грейси, – он улыбается мне и, шлёпнув меня по заднице полотенцем, выходит из ванны. Спустя минуту я выхожу следом.

Диего стоит рядом с открытым холодильником, потирая подбородок.

– Похоже на дежавю.

– Что? – оборачиваясь, спрашивает он.

– Мне кажется, мы уже говорили на тему того, что больше в сексе нуждаешься ты, нежели я.

– Не припоминаю такого. Что ты хочешь на завтрак?

Я сажусь на стул за барной стойкой.

– А что ты можешь мне предложить?

– Потрах… – он тут же сжимает губы, недовольно бурча себе что-то под нос, – ладно, ты была права.

– Я всегда права, – с неподдельным чувством превосходства восклицаю я, – ты мне так и не ответил: что ты можешь предложить на завтрак?

– Блинчики?

– Мы ели их на прошлых выходных. Скукота.

– Панкейки? – сразу же предлагает новый вариант.

Я морщу нос.

– Я не люблю панкейки.

– Это же то же самое, что и блинчики. Просто маленькие.

– Предпочитаю большой размер.

– Грейс! Ты специально это делаешь? – мученически кричит Диего и достаёт с полки хлопья, – вот. Это наш завтрак.

– Мы будем есть их сухими?

Он пожимает плечами.

– Я забыл купить молоко, а ты ненавидишь ходить по магазинам.

– Ты предлагал мне блинчики, когда у нас нет молока?

– Я только сейчас заметил, что у нас нет молока. Повторяюсь: ты ненавидишь ходить по магазинам. Повторяю специально для тебя, чтобы ты немного попсиховала с утра, выполнив ежедневную норму, чтобы потом не мучать меня.

– Не правда. Я люблю ходить по магазинам, просто я не люблю очереди.

– План удался. Очереди везде, Грейс, – он закатывает глаза, садится рядом и ныряет рукой в пачку, доставая горсть хлопьев и кидая их в рот.

– На кладбище? Там их нет.

– У тебя жуткие мысли, может, тебе следует сходить к психологу?

– Если я и пойду к нему, то только с тобой, сумасшедшая испанская задница.

Я беру пару хлопьев из его ладони, когда чей-то телефон начинает звонить.

– Это точно не мой. Алан в самолете, а больше мне некому звонить.

– Откуда ты знаешь, где он? – хмурится Диего, игнорируя пищание.

– Мы говорили об этом вчера.

– Когда ты успела? И вообще, мне не нравится, что вы общаетесь…

– Он мой лучший друг, Диего! Ты не можешь запретить мне общаться с ним.

– Насрать, – резко говорит он, встаёт из-за барной стойки и исчезает в спальне. Писк телефона прекращается, – да… и тебе доброе утро… сбавь темп и скажи медленнее, чтобы я хоть что-то разобрал… я знаю, что сегодня Новый год, не нужно напоминать мне об этом… я не злой… Мария!… ладно, прости… что-то важное?

Я давлюсь хлопьями от смеха. Диего выглядывает из-за угла, показывая мне средний палец.

– Да, она рядом… сейчас… прекрати визжать, в конце концов, мать твою… я знаю, что у нас одна мать, я говорил не в том смысле… Мария!… Да не злой я! – громкими шагами он доходит до меня и передаёт мне телефон, – она хочет поговорить с тобой. И прекрати ржать, вы обе меня так достали.

Диего разворачивается и топает обратно в комнату, хлопнув дверью. И вот он снова стал Гринчем из-за упоминания об Алане.

– Привет, а ты умеешь доводить его до нервного срыва, – хохочу, подбирая телефон со стойки.

Мария нетерпеливо вздыхает.

– Всё было не так, это ты его разозлила. Он уже был злюкой, когда я позвонила.

– Один-один, госпожа Фуэнтес.

– Хм… а я могу называть тебя будущей госпожой Фуэнтес?

У меня перехватывается дыхание. Я никогда даже не задумывалась о том, что когда-нибудь стану женой Диего. Эта мысль должна была согревать меня, но на самом деле все наоборот. Мне чертовски страшно.

– Ладно, по твоему гробовому молчанию я поняла, что пока рано, – растягивает Мария, – я почему звонила то?

– Ты меня спрашиваешь?

– Нет, я спрашиваю себя, чтобы вспомнить. А! Я хотела спросить тебя, пойдёшь ли ты с нами в магазин за подарками?

Подарки! Я же не купила никому подарки…

– Конечно, я пойду. Во сколько, где и с кем?

– Через час, в Мэсис, я и парочка влюблённых.

– Кто? – недоумеваю я.

Мария пищит.

– Оли, Сам и Полли.

– И кто из них влюблён?

– Я в Оли, Оли в себя, Саманта в Полли, а Полли в мысли об Алане. Всё, мне срочно нужно отойти. Лита и Ром снова спорят о том, как назовут ребёнка.

Подавляя смешок, я спрашиваю:

– А не рано ли?