Наши клинки остры!

– Не отпускай меня! – попросила девушка и с тоской оглянулась назад. Светлый прямоугольник открытой двери с каждым шагом становился все меньше. Они шли по потрескавшимся плитам. Пустые полукруглые ниши по обеим сторонам выглядели мрачно и неприветливо. Здесь еще никто не лежал. Они предназначались для будущих Болтонов. Коридор начал заворачивать, изгибаясь противосолонь.

Стало темно и очень тихо. Лишь их шаги, да негромкое потрескивание масла в светильники давали какие-то звуки. Винафрид глубоко вздохнула и прижалась к нему еще ближе.

В их семейной крипте не было ничего страшного. По крайней мере, в ней не водились чудища или привидения. И все же она пронимала до кишок. Здесь чувствовалась древняя и суровая сила, не склонная шутить и прощать.

– Мой дед Донелл и бабушка Бетти, – Рик остановился около небольшого каменного надгробия. Статуя изображала высокого и худого мужчину с узкой бородой. Он невольно поежился от леденящего холодка, прошедшего по спине – ведь именно здесь находилось и его место успокоения в той, другой жизни, когда ублюдочный Рамси сумел его отравить. И воспоминание не доставило ему радости.

– Ясно, – сказала Вина, чтобы хоть что-то сказать. Тишина и безмолвие давили на нее. И давил прах тех, в чью семью она вошла. Они пока еще оставались чужими ей людьми.

По пути Рик рассказывал истории о Дредфорте и тех, кто им правил. В замковой библиотеке хранился подробный план крипты, с указанием кто и где лежит. В свое время, с еще живым мейстером Утером, он провел немало времени, заучивая многочисленные имена.

– Эйрон Второй, мой прадед. Рикон – прапрадед. Его жена Серена. Они так любили друг друга, что лорд приказал скульптору изваять их вместе. Его младший брат Эдвин Хмурый. Еще одна дальняя бабушка – Кейна, – на некоторых статуях уже появился грибок, а сам камень начал темнеть и менять цвет.

– У Мандерли нет такого обычая, – призналась Вина.

– Знаю, ведь вы южане! – рыцарь не удержался и добавил в голос сарказма. – Но теперь он и твой обычай. Смотри, вот Гарбарт Высокий, сын Ховера Палача, который жил до Танца Драконов. Его жена – Алисанна. Она обожала вышивать.

Вина вздрогнула, услышав прозвище «Палач». Ничего, пусть привыкает. Дальше и не такое будет.

– Домерик Набожный, – рыцарь усмехнулся, показывая на статую тезки – невысокого мужчины с тонкими чертами лица. Одно плечо у него было чуть выше другого. – Да, среди Болтонов попадались и такие, – девушка немного расслабилась и выдавила из себя улыбку. – Я, кстати, восьмой этого имени. А Набожный – седьмой.

– А как тебя назовут? Ну, когда все закончится. Понимаешь?

– Наверняка так и назовут – Красный Клинок.

– А у меня будет прозвище?

– Винафрид Красивая. Или Ослепительная. Разве плохо звучит?

– Прекрасно.

– Сильвана, старшая сестра лорда Утера, – Домерик подвел девушку к следующей нише. – Про неё легенды сложены. Она поклялась, что отдаст свою руку лишь королю. Его для нее не нашлось, хотя тогда Таргариены еще не приплыли в Вестерос и королей хватало. Зато она отправилась в Браавос и стала Безликой.

– Убийцей?

– Да. Её прозвали Тенью. Никто не знает, где и когда она погибла. Или умерла. Здесь лишь статуя.

Сильвана чем-то приковала внимание Вины. Девушка стояла перед ней, рассматривая тронутые временем черты. Домерику стало любопытно, о чем она задумалась.

Нескончаемый поток надгробий и саркофагов перестал оказывать на жену такое удручающее воздействие. Она приободрилась и задышала более легко.

– Атор Выживший. Старки осадили Дредфорт и после двухлетней осады ворвались внутрь. Они сняли кожу со всех Болтонов, которых удалось пленить – со старого лорда Дукарта, его жены Марты, двух сыновей, их жен и детей, – он рассказал семейное предание. – Тогда Болтоны чуть не загнулись и на два десятка лет потеряли замок и все земли.

– Все это правда? – не поверила девушка.

– До единого слова. Здесь нельзя лгать.

Ещё один виток. От многочисленных, похожих друг на друга надгробий шел холод. Временами, когда они останавливались, наступала такая тишина, что от неё звенело в ушах.

– Эрик Кровавая Секира, Дредфортский Молчальник, Нойл Гуляка, Хакон Волантиец – он некоторое время жил в Волантисе, вот его так и прозвали, – Домерик начал пропускать целые ниши и тех, кто в них покоился. Некоторых он не помнил, а часть могла легко перепутаться. Чем глубже они спускались, тем похожей становились статуи. Да и начни он перечислять, всё, что знал о предках, они бы на несколько дней здесь застряли. – Алия Три Смерти – именно столько раз она умирала, Уна Прекрасная, Смеющиеся Близнецы Хол и Хил, Домерик Странник. Может, от него мне передалась тяга к путешествиям и другим местам?

Болтон повел ее дальше. Как-то незаметно воздух стал тяжелым, застоявшимся. Они спустились вниз на несколько витков. И в прошлое погрузились на несколько тысяч лет.

С каждым шагом все сильнее чувствовалась тяжесть холма, что навис над их головами. Где-то там остался и Дредфорт. Отсюда, снизу, он казался невероятно далеким.