Наши космические пути

В условиях невесомости невозможна естественная циркуляция воздуха. В герметической кабине Лайке была создана система принудительной вентиляции. Высокоактивные соединения химически выделяли необходимый для дыхания Лайки кислород, поглощали углекислоту и избыточные водяные пары.

Невесомость в кабине весьма усложняет задачу обеспечения животного водой или жидкой пищей. Жидкость в условиях невесомости может рассредоточиться по всей кабине. Конструкторы успешно решили свою нелегкую задачу и создали в контейнере приспособление для обеспечения животного водой и пищей.

Второй искусственный спутник — это летающая лаборатория по изучению влияния на живой организм солнечной и космической радиации. Результаты этих исследований явились новым шагом в разработке способов защиты будущих астронавтов от опасного воздействия излучений, не встречающихся в земной атмосфере.

Известно, что почти вся ультрафиолетовая часть солнечного спектра поглощается атмосферой — этим панцирем, защищающим жизнь на земле. Однако в космическом пространстве интенсивность ультрафиолетового излучения очень велика и является смертоносной для живых тканей.

Лайка в своей герметической кабине была надежно защищена от ультрафиолетовых лучей. Для этой цели пригодны самые разнообразные материалы. Даже обычное стекло не пропускает ультрафиолетовые лучи.

В составе солнечной радиации есть так называемые рентгеновские лучи, соответствующие тем, которые мы получаем искусственно для диагностического просвечивания и лечения. Разработано немало способов защиты от вредного воздействия этих лучей при работе с ними на земле. На втором спутнике изучалось их влияние в космических условиях.

Очень большое значение имеет изучение воздействия на живое тело космических лучей. Космические частицы представляют собой ядра различных элементов, движущихся со скоростью, приближающейся к скорости света. Обладая огромной проникающей способностью, космические лучи могут ионизировать молекулы живого вещества, вызывать тяжелые повреждения живых клеток. Это особенно опасно, если будут разрушены клетки нервной системы, сердечной мышцы и других жизненно важных органов.

В лабораториях на Земле еще нет возможности создать частицы с такой же энергией, какой обладают ядра космической радиации, и поэтому изучать их длительное воздействие на живой организм можно лишь в условиях космического полета.

Итак, одним из важнейших итогов опыта с Лайкой является то, что проведенные исследования выяснили условия жизнедеятельности организма в космосе. Это имеет огромное значение для подготовки будущих космических полетов межпланетных кораблей с пилотами и пассажирами.

Естественно, опыт с Лайкой вызвал исключительный интерес во всем мире.

Недавно я был за рубежом и слышал восторженные отзывы ряда видных ученых об огромном значении этого замечательного эксперимента советских ученых для дальнейшего развития мировой науки. Они говорили, что нельзя не преклоняться перед советским народом, который прокладывает путь к звездам, использует свои великие достижения не для разрушительных целей, а в интересах всего человечества, во имя мира.

В Праге я встретился с английскими учеными, которые рассказывали и о том, что некоторые лондонские «покровители животных» подняли истошный вой по поводу «жестокости» опыта с Лайкой. В связи с этим известный английский радиолог профессор Генри Баркрофт сказал мне, что визг таких «покровителей животных» не помешал еще ни одному английскому ученому ставить столько опытов на животных, сколько этого требовали интересы науки. Другой видный английский ученый послал из Праги в лондонский журнал «Ланцет» примерно такую телеграмму: «Успокойте «покровителей животных»: в следующем спутнике члену Лондонского общества покровителей животных будет предоставлена возможность сопровождать собаку...»

Советские искусственные спутники — вершина творчества свободной человеческой мысли. Этот подвиг нашего народа вдохновляет ученых всего мира на борьбу за дальнейшее развитие науки на благо Человека.

♦ ДВА СЛЕДА

Майя БОРИСОВА

Добыча укрылась в чаще, 

оставив дразнящий запах; 

дышали тяжелым зноем 

папоротники и хвощи. 

Мой низколобый предок 

махнул волосатой лапой 

и звонкоголосого зверя выслал вперед: 

— Ищи! 

С тех пор по горам и долинам, 

в снегах и песках горячих 

по тропам планеты нашей 

тянулся из века в век, 

как черновая скоропись, 

сбивчивый след собачий... 

а сзади твердой поступью 

уверенно шел человек. 

Зверь дружил с человеком, 

не ожидая платы, 

его давило порою истории колесо, — 

и выносили на свалку 

служители в белых халатах