Наши крылья растут вместе (СИ)

Понимая, что в голове пусто, а на душе мерзко, Оливия вновь вспомнила про персики. Его отца убили. Не из-за персиков, они тут не причем. Даниэль просто взвалил всю ответственность на них. Но виной всему деньги. Она опустила глаза, понимая, что кое-что связывает их. Трагедия. Смерть родного человека. Ведь она тоже потеряла отца.

- Сколько тебе было лет, когда это случилось?

Она прекрасно осознавала, что он ответит на ее вопрос и ей придется снова выпить. Но сейчас в ее душе зародилась частичка понимания к этому мужчине. Она прекрасно осознавала, что, перенеся смерть отца, он испытывает утрату и что бы жить дальше, ему надо кого-то винить в его смерти. Так проще жить. Найти виновника и всю жизнь его ненавидеть.

- Мне было 10 лет.

Прошло уже 19 лет, а он все еще никак не мог смириться с его смертью.

- Тех людей, что убили твоего отца, - Оливия пристально смотрела в его глаза - взгляд был пуст, как и его душа, - их нашли?

Он даже не заметил, что она против правил задала еще один вопрос.

- Нашли. Они понесли наказание за свое преступление.

Казалось, что с поимкой убийц его отца, на душе должно стать легче. Но Даниэль нашел новую причину, что бы терзать себя воспоминаниями о том дне:

- Персики не виноваты в том, что случилось. Напротив, все твое детство должно быть связано с их вкусом...

Но он прервал ее, грубо произнося:

- Хватит, Оливия. Я не хочу говорить об этом, тем более с тобой.

Так было проще всего. Он ни с кем не хотел об этом говорить. Ей никогда в жизни не понять того, что испытывает он. Ей не понять чувств его матери, которая осталась одна с тремя детьми, живя буквально впроголодь. Ей никогда не понять чувства его самого, маленького мальчика, который лишился отца, поддержку и опору в жизни. Ей вообще этого не понять никогда.

- Пей уже, - теперь он понизил голос, хотя желание выпить резко возникло у него.

Глотнув виски, Оливия уже понимала, что этого хватит. Она никогда не пила столько спиртного. Но посмотрев в холодные глаза мужчины, сидящем напротив, она решила, что лучше пить и их не видеть.

- Мой вопрос, - он задумался, но мыслей было мало. Эта девушка просто изрыла его душу своими вопросами, как червяк землю. - расскажи свой самый большой секрет, который ты еще никому не рассказывала.

Она не смотрела на него, вновь прикусив нижнюю губу, думая над ответом. Вот черт, почему он задает такие каверзные вопросы, на которых просто так не ответить? Был ли у нее секрет? Облокотившись на стол, потому что уже не было сил сидеть ровно, она задумалась. Но мысли никак не лезли в голову. Вспоминать детство и как похоронила кошку во дворе дома, в тайне от родителей, было уже не секретом. Ее скелет случайно обнаружили при постройке беседки. Но было кое - что, что она никому не говорила. То, что странным образом вселилось в нее и никак не хотело убираться. Ее сердце. Оно как будто останавливалось при виде Даниэля. От ненависти или от чего-то еще. Она решила не думать об этом и просто игнорировать его.

- Но как я могу рассказать секрет? Ведь на то он секрет.

Даниэль облокотился на спинку стула, сложив руки на груди, и кивнул, смотря на виски. Он прекрасно знал, что она не ответит. Оливия схватила стакан и залпом осушила его, зажмурив глаза. Она боялась их открыть, потому что все вокруг уже превращалось в карусель. Крики с бассейна лишь только усугубляли ее опьянение, увеличивая в десятикратном размере.

- Зачем ты хочешь меня напоить?

Коснувшись пальцами своих губ, она улыбнулась, понимая, что язык заплетался. Она открыла глаза, смотря на пустой стакан, не веря в то, что выпила уже два таких. Мерзавец, он не сделал ни глотка.

- Сейчас я тебе скажу, - Даниэль все еще сидел свысока, смотря на нее, сложа руки на груди и наслаждаясь ожидаемой реакцией, - у нас рейс завтра в Брюссель. Хотя нет, - он посмотрел на часы у себя на запястье, - уже сегодня.

Слыша эти слова, тысяча самолетов пронеслись прямо над ее головой. На секунду она протрезвела, осознавая весь ужас своего состояния. В мыслях она уже видела надпись «уволена». Она не сможет появиться в таком состоянии на борту. Даниэль все продумал. Все до мелочей. Пока она переживала за его душевное состояние, он просто шел к своей цели, задавая такие вопросы, на которых у нее не было ответов. Сам он не пил. Разве это не было поводом для тревожного сигнала? А как же Марк и Нина? Оливия тут же перевела взгляд на бассейн, смотря как им всем весело в воде. От них Даниэль тоже хочет избавиться? Он является царем всех мерзавцев. Она ненавидела его сейчас еще больше. Ее сердце не врало. Оно чувствовало беду раньше, чем та наступала.

В мыслях промелькнула картина будущего: она вернется в Лондон с опущенной головой и как она посмотрит в глаза матери? Мама была права, когда не пускала ее в этот город. Мир жесток и люди в нем бессердечные ублюдки.

Чувствуя резкую тошноту, подступающую к горлу, она прошептала:

- Меня сейчас стошнит, - и зажав рот рукой, встала со стула, понимая, что ноги не держат ее.