Наши крылья растут вместе (СИ)

— Молчи. Только молчи. Потом разберемся.

Понимая, что Марк прав, Даниэль молча сел обратно. Он никогда не пойдет заниматься дешевым пиаром, а уж тем более с ней. Его страсть — летать, а не позировать на камеру фотоаппарата.

Покинув зал заседаний, Даниэль шел по коридору, ища ключи от машины в кармане пиджака, уже готовый мчаться по темной дороге в сторону дома. Наконец он проведет три дня рая, забываясь в шуме морских волн на побережье залива. Если не летать, то только смотреть на голубые воды и белую пену. Он вновь выругался про себя, доставая ключи. Голубые воды. Голубое небо. Почему он сразу вспоминал глаза английской девушки?

— Марк, — он резко остановился, обращаясь к другу, — ты летел со мной сегодня?

Марк уставился на него, не понимая к чему он клонит:

— Ну.

— Ты участник операции «экстренная посадка в Коломбо»?

Марк недовольно нахмурил брови:

— Да. Что ты хочешь?

— Значит ты имеешь полное право сходить на фотосессию вместо меня.

Даниэль удовлетворенно вздохнул и вышел из здания аэропорта на парковку, где его ждал любимый Мазерати цвета графита. Марк догнал его:

— Но я не капитан. Они ждут тебя.

— Я одолжу тебе свой пиджак и фуражку, — он нажал на сигнализацию и двери машины открылись, — ты знаешь, что я не люблю фотографироваться и изображать из себя звезду Голливуда. У меня и времени свободного столько нет.

Марк, улыбаясь, положительно кивнул, представляя повсюду свет камер. Его лицо на обложке журнала— это мечта для любого. Даниэль спятил, что отказался от этого.

— А как же Оливия? Вдруг она откажется со мной фотографироваться?

Даниэль резко развернулся, смотря на Марка:

— Поверь, она только обрадуется.

На следующий день Оливия, Нина и Мирем шли по длинной, как улица, дороге в шумном торговом центре. В городе стояла сумасшедшая жара, не дающая находиться под открытым небом. Лучшим местом развлечения являлись кондиционированные магазины. Ступая по начищенному до блеска мраморному полу, Оливия чувствовала себя королевой, идущей по золотому замку. Легкая, непринужденная обстановка, запахи сотни арабских духов, мужчины в белом и женщины в черном делали это место поистине потрясающим, не похожим ни на какой другой. Этот город такой один. Она любила его таким какой он есть— большим, дорогим, золотым, величественным и самым межнациональным. В нем пересекались все расы людей с разными вероисповеданиями. И это не мешало им находиться рядом и работать друг с другом. Такой этот город — центр лоска и изыска, всего самого дорогого и лучшего, всего самого большого и яркого.

Девушки смеялись, наслаждаясь шоппингом, подшучивая друг над другом, примеряя наряды, выбирая сумочки, меряя туфельки и украшения. Оливия забыла, когда в последний раз ей было так хорошо и весело, она забыла о вчерашнем полете, полностью погрузившись в развлечения. Пока Нина не напомнила ей об этом:

— Кто — нибудь звонил Даниэлю или Марку? Мы даже не знаем, чем закончилась эта история.

Резкий стопор надавил тормозом на хорошее настроение. Кто ее тянул за язык?

— Я не звонила, — пожала плечами Мирем, — а ты, Оливия?

Они издевались. Как она могла ему звонить, если от одного его голоса ее передергивало. И она не знала его номер телефона. И желания знать его не было.

— Нет, — ей даже было не интересно, чем закончилась история. Но сердце как — то стукнуло громче и в памяти вновь всплыл его образ, крепко сжимающий ее в своих объятиях. На секунду показалось, что она до сих пор чувствует его тепло.

— Мы одна семья. — Произнесла Нина. — Ему надо позвонить.

Она достала мобильный телефон, ища его имя в списке и найдя, нажала на «вызов».

— Не берет, — Нина нажала отбой и положила телефон на стол.

— Позвони Марку, — нахмурилась Мирем, — может они в пьяном угаре после вчерашнего?

— Даниэль не пьет. — Произнесла Нина и встала, беря десертную тарелку. Они сидели в итальянском ресторане, наслаждаясь кофе и пиццей. — Пойду возьму еще мороженного. Кто со мной?

Мирем засмеялась и тоже встала, смотря на Оливию.

— Я не хочу, — кивнула та, провожая взглядом девушек. В голове крутилось только одно- несправедливость. Разве можно отчитывать Даниэля за то, что он спас человека? Да, он жертвовал чужими жизнями, но он был уверен в своих силах. Оливия верила ему в тот момент. А сейчас она наслаждается жизнью, когда он, возможно, переживает не самый лучший период. Ее мысли прервал звонок телефона Нины, лежащий на столе. Оливия машинально посмотрела на входящий вызов и сердце стукнуло снова сильнее чем обычно. Даниэль. Ее мозг говорил— не трогай; ее совесть кричала — бери. И она взяла телефон, отвечая на вызов, ненавидя себя за то, что взяла чужой телефон.

— Алло.

— Нина, ты мне звонила?

Вновь этот голос. Вновь заставляет нервничать ее:

— Это не Нина, она отошла…

Оливия даже не договорила, он перебил ее:

— Чистый английский. Я кажется знаю, кому он принадлежит. Скажи, что это всего лишь сон и мне снится ужас в виде Оливии Паркер.

Именно это она и хотела сказать, не успела. По голосу он был даже очень бодр. Но говорить гадости он всегда мог с бодростью.