Наши крылья растут вместе

Ярость кипела, но он заставлял ее гаснуть. Впервые Даниэль столкнулся с таким случаем на борту. Сейчас он бы вмазал этому мерзавцу или стукнул головой об унитаз. Он так бы и сделал. Раньше. Сейчас он капитан и должен думать холодной головой, а не эмоциями, сковавшими его сознание. Эмоциям не место в кабине пилота. Он прошел отличную подготовку, его учили действовать обдуманно.

— Капитан? — Парень не был напуган. Он слегка ослабил хватку, — что будет если я не подчинюсь?

Взгляд испуганных небесных глаз моляще смотрели на Даниэля, как на спасение от жестокости. Ей просто повезло, что она взбесила его дурацкой игрой.

— Я посажу самолет в первом же аэропорту. Потом авиакомпания с тебя вытрясет столько денег за вынужденную посадку, что тебе не хватит жизни расплатится с ними.

Голос Даниэля был спокоен и тверд. Он поборол в себе ярость. Так его учили в институте. Дать понять людям свое лидерство над ними. Без жестокости. Одним голосом.

— Это не считая того, что я напишу на тебя заявление в полицию Дубая за попытку изнасилования, поскольку, летя их авиакомпанией, ты находишься на их территории. Наказание— смерть. — Даниэль прищурил глаза, — или можешь просто сесть на свое место и молча долететь до Брюсселя. Там мы разойдемся и не вспомним друг друга.

Парень тут же выпустил Оливию, и она прижалась к стене, руками скрывая глубокий вырез. Ей было страшно. Не за себя. Теперь ей было страшно за то, что она втянула в это Даниэля.

Боб поднял руки, медленно выходя из туалета. Пройдя возле капитана, он произнес:

— Пожалуй я сяду и буду молчать.

— Отлично, — кивнул тот, следя за каждым движением парня.

Как только они остались наедине, Даниэль зашел к Оливии, прикрыв за собой дверь. Вот теперь можно выпустить всю накопившуюся ярость. Он с удовольствием сейчас кулаком пробил бы стену, к которой она прижималась. Но лишь стукнул по ней, и девушка вздрогнула, закрывая глаза.

Дрожащими руками она попыталась застегнуть пуговицы, но это плохо получалось. Он наблюдал за этим. Молча. Пока терпению не пришел конец. Двумя руками, он резко опустил ее руки, и она открыла глаза. Небо против грозовой черной тучи. Он сверлил ее взглядом, и девушка почувствовала, как его пальцы касаются ее выреза, соединяя края блузки. Он застегивал ей маленькие пуговички, не отрывая взгляда с ее глаз.

Теперь сердце Оливии замолчало, а воздуха резко стало так мало, что она не могла дышать. Этот мужчина вызывает странную реакцию ее тела под названием «наоборот». Она пыталась дышать спокойно, набирая полные легкие воздуха, отвернувшись от него. Но зеркало, в которое ей пришлось смотреть полную картину происходящего, мешало делать это.

Застегнув последнюю пуговицу, Даниэль опустил руки, пытаясь больше к ней не прикасаться:

— Я вправе требовать объяснений по поводу этого цирка.

Он был прав. Он имел право знать, но Оливия не хотела ничего ему говорить. А что она ему может сказать?

Даниэль ждал объяснений, но девушка молчала. Им повезло, что парень так легко сдался, сев на свое место. Им повезет еще больше, если он просидит так до конца полета.

Как капитан, который стал свидетелем этой страшной сцены между своей стюардессой и пассажиром, он обязан знать подробности. Он даже обязан доложить об этом инциденте руководству компании.

— Я жду, Оливия.

Даниэль стоял напротив нее такой большой и свирепый, что она впервые испугалась. Все ее игры зашли слишком далеко. Какого черта ей надо было спорить с Ниной? Сильнее прижавшись к стене, девушка попыталась взять себя в руки. Страх— это удел слабаков. Она не из тех, кто боится.

— Дело в том… Я…. — Слова застревали в горле, мысли лихорадочно начали посещать ее голову. Что можно придумать себе в оправдание? Этот глупый спор чуть не обернулся целой трагедией. — я проспорила ресторан, хотела проверить, смог бы ты обратить на меня внимание. Я думала, что точно выиграю, но к моему сожалению, ты помог мне проиграть.

От этих слов, он отошел от нее как от прокаженной, удивленно и шокировано смотря в ее глаза:

— Ты спятила? — Не верил Даниэль, пытаясь понять — не спятил ли он, — какой спор ты хотела выиграть, зайдя к двум мужчинам в таком виде? И знай, даже если из всех женщин ты останешься одна, я никогда не обращу на тебя внимание. — Даниэль указал пальцем на выход, — иди работай.

Он вышел так же внезапно, как и появился. Грубые слова ни капли не ранили ее. Но в душе поселилось странное чувство опустошения. Она выругалась в пол голоса.

Даниэль вернулся в кабину, пытаясь совладеть собой и не показать Марку своего возмущения. Он был возмущен! Возмущен не англичанкой и ее выходкой. Он больше ненавидел себя, что попался на ее крючок. Больше такое не повторится, он не будет как безумный пассажир кидаться на нее, он даже смотреть в ее сторону больше не будет. Оливия не стоит этого.

Сев на свое место по левую сторону от второго пилота, он чувствовал на себе взгляд Марка.

— Все нормально, — кивнул Даниэль и удивился своей выдержке. Было все не нормально. На борту чуть не случилась драка. И виной всему глупая игра глупой девчонки.