Наши люди

-- Вот говорят -- бандит... Но что такое -- бандит? Тут надо определиться. Один русский человек мне задолжал четыреста семьдесят тыщ долларов. Я не знаю, как привести в действие русский закон так, чтоб вернуть хоть половину этих денег. А бандит -- он такую услугу оказать может. О чем это говорит? О том, что русский бандит рожден несовершенством российских законов! Да и сам я, по правде сказать, по темпераменту -- настоящий бандит... Мне гораздо понятней и ближе человек, который идет на риск, чтоб получить свою прибыль. И вообще, пока нет закона, то анархия -- мать порядка.

-- Вы говорите про Россию сейчас?

-- Не только. Я говорю о Венеции пятнадцатого века, об Америке периода становления капитализма. От жизни не убежишь. Бляди рождаются, когда есть потребность в блядях, -- точно так же и бандиты рождаются тогда, когда есть потребность в бандитах. Общество всегда борется с этим... Но оно само должно обладать бандитским темпераментом. Когда у него такой темперамент будет, общество официально доверит бандитам сбор налогов. Успехи в труде

-- За те три года, что у вас не был, у вас не только "Древо жизни" продвинулось. У вас много чего случилось!

-- Да... За это время я поставил "Магадан". Сделал "Элисту". Поставил "Золотого ребенка" в Одессе. Закончил монумент для Тбилиси -- памятник моему ближайшему другу Мерабу Мамардашвили. Он скоро уедет в Грузию. Хотите, кстати, коньячку?

-- Хорошая у вас ассоциация со словом "Грузия" -- коньяк. Неужели грузинский?

-- Нет, французский...

Я хотел было отклонить коньяк под предлогом нездоровья и возраста, но вовремя спохватился и молча выпил; а то хорош бы я был со своими жалобами в глазах инвалида Второй мировой... Счастье в личной жизни

-- И еще вы ведь женились!

-- Да! Мы с Аней поженились в 95-м.

Когда я уезжал из России, жену и дочь со мной не пустили... С Аней я познакомился в Америке, мы вместе с восемьдесят девятого. Она русская, давно эмигрировала. По профессии -- испанистка.

Я очень признателен Ане, за то что она мне открыла другую сторону жизни, которую я практически не знал: быть мужем, нести ответственность за семью.

-- Позвольте, но вы были же раньше женаты!

-- Да, но... я никогда этого не ощущал. Возможно, просто в силу специфики моей биографии.

-- Анина дочка -- как у вас с ней складываются отношения?

-- Она меня еще немножко не то что смущается, но... дистанция существует. А в принципе у нас прекрасные отношения. Девочка -- красавица, она невероятно талантлива, у нее очень высокий IQ, да что там -- она гениальна! Занимается балетом, музыкой.

Я никогда раньше не видел, как растут дети. Хотя у меня выросла дочь... Это все выпало из моего поля зрения. В России была собачья жизнь, не до этого было. И вот я впервые в жизни наблюдаю, как растет ребенок. Это очень интересно! Изменения происходят почти толчковые. Буквально в течение недели -- уже другой человечек. Я в зрелом возрасте познаю то, что люди должны познавать в тридцать лет... Либо ты атеист, либо художник

-- Не люблю, когда художники оправдывают свое хулиганство тем, что они творческие люди. Думают, что могут себя вести как угодно. Один мой помощник говорил, что изменяет жене, поскольку он художник. А что, бухгалтер не изменяет, что ли? При чем тут -- "художник"?

Он продолжает свою мысль афористичным экспромтом (вспомнив, наверное, противопоставление "художник -- толпа"):

-- Толпа не умна. Если б толпа была умна, все б имели деньги, и хорошую семью, и счастье.

-- Скажите, а великий художник-атеист бывает?

-- Великих художников-атеистов не было. Дело в том, что нужно обладать некоторой скромностью. Не надо себя считать исключительным, оторванным от полета уток, от изменения звезд, от приливов и отливов. Что за... твою мать, даже звери это чувствуют, а единственное существо, которое вдруг о себе возомнило невесть что, -- это человек. Человек думает, что он назначен Богом! Это глупости, Бог никого не назначает.

-- А что он делает?

-- Принимает... Будьте достойны космической победы

-- Самое большое творческое чувство, которое может испытать человек -притом что, наверное, я не испытал творческого чувства Микеланджело или Бетховена, -- это чувство не бунта, но покорности. Дело в том, что самое высокое человеческое переживание -- это чувство иерархии. Не иерархии социальной, а... Как бы это объяснить? Вот -- дерево растет; я родился -- я умру; в этой плоскости иерархия...

Я непростой человек, знай. Все, кто против меня, они или забыты мной, или подохли. Я попал в Америку с шестьюдесятью долларами -- и построил этот дом. Я скажу так. Я умру, возможно, скоро. Но вы будете распутывать мое "Древо жизни" еще много-много лет.

Я -- человек уровня Толстого, уровня Данте. Я прожил в России жизнь настолько жестокую, что Солженицын -- это просто лепестки роз. Я глубоко верю в свою интуицию. Представь себе сперму, запущенную в матку. Бегут, бегут сперматозоиды, каждый наделен своей волей от Бога, от космоса, это космическое дело! Один прорывается, начинается зачатие. Что он, победитель, может думать о тех сперматозоидах, которые не добежали?..