Наши люди

Однажды в такой ситуации он увидел, как поймали жулика. Тот работал очень интересно: влетал на остановках в пижаме и с чайником в купе и занимал полсотни -- "курицу купить, отдам через пять минут, я из соседнего купе". После Никулин много размышлял о том, что среди жуликов вообще много людей с актерскими способностями. У него с тех сих пор вошло в привычку выискивать в газетах описание техники разных афер, это были для него уроки актерского мастерства.

А однажды на гастролях в Киеве он познакомился со священником Ивановым -- бывшим клоуном. Тот приходил иногда в цирк... И очень боялся, что прихожане узнают о бывшей его профессии. Те же удивлялись, отчего это батюшка агитирует их заготавливать сено для цирковых лошадей. Это чудесное превращение клоуна в священника привело Никулина к совершенно справедливой мысли о том, что пути Господни неисповедимы, а вовсе не к бесплодным размышлениям о том, что-де одно дело и те и другие делают.

Дальше, как известно, был триумф, гастроли по СССР и всему остальному миру. Странные, ни на что прежде известное не похожие роли в кино, к которым он отнесся с необычайной трепетностью. Из фильмов с Никулиным народу запомнилось множество летучих фраз, а это же не зря. Правда

-- Юрий Владимирович! Жизнь меняется, кругом разное происходит, а вы все тот же приятный, честный, порядочный человек. Это удивительно и поучительно...

-- Как сказать... Совершенно честных людей ведь нет. Нет, не хочу из себя делать святого. "Я ничего не украл, я никого не обманул, я несу только добро и радость людям" -- это было бы ужасно, если так написать. Такого не бывает, к такому можно только стремиться...

Ну да, кто-то узнал, что я много помогаю артистам цирка (каждый раз проезжая мимо любой больницы, вспоминаю, сколько хороших людей туда устроил), и тон у меня искренний, и глава в книге у меня называется -- "Не ври!". И вот уже у меня, к сожалению, создался имидж добрейшего человека, такого, который никогда не врет. И никому не отказывает.

-- Да что ж тут плохого?

-- Так я ведь очень переживаю. Все эти годы, начиная с перестройки, меня на улице караулят люди: "Я приехал специально к вам, потому что мне больше не к кому обратиться, а вы людям помогаете". Ну если б я был хоть депутат, мог бы через правительство что-то сделать... Но я не депутат. И потом, у меня ж работа. Если все бросить и добиться какой-то ерунды, чтоб человека приняли или хоть взяли у него заявление, -- так на это полдня уйдет. Для меня самое тяжелое -- говорить "нет", отказывать. Ко мне и проходимцы приходят, и жулики, и нахалы, их сразу видно. Просят денег на билет, дескать, обокрали, а им ехать. Непременно вышлют. Даю. Так ни один не прислал. Ни один.

Никулин бесстрашно, мужественно рассказывал про себя нелепые клоунские истории. Вот, например, одна. Он долго собирал почтовые марки, накопил 6 тысяч штук. И страшно расстроился потом, случайно узнав, что не следовало их приклеивать к страницам альбома столярным клеем -- намертво. Совершенно клоунская ситуация! "Смешное и трагическое -- две сестры, сопровождающие нас по жизни".

Он понарассказывал -- и устно, и в книге -- множество историй, которые его представляют не в лучшем свете. Таких дурацких историй у каждого полно! Но другие помалкивают...

-- Я про это писал, чтоб показать -- я абсолютно такой же, как все, -объяснял мне Никулин. -- Я вот описал, как меня выгнали из тира за то, что я стрелял по лампочкам. Ну, по лампочкам. А другие, может, кошек вешали, это ж куда хуже...

-- Вот вы в книжке пишете: "Многие старались себя показать друг перед другом как можно выгоднее. А Гайдай -- нет". Что, и Никулин -- тоже нет?

-- Когда кто-то себя начинает показывать выгоднее, чем есть, мне стыдно становится, неловко и неудобно за него. Пускай про тебя другие говорят...

Я, например, редко рассказываю про войну. Когда меня просят что-нибудь вспомнить, как я воевал, я рассказываю обыкновенно следующий анекдот. Демобилизованный солдат вернулся домой, созвал родню и три часа рассказывал про то, как воевал. А когда закончил, его маленький сын спрашивает: "Папа, а что на фронте делали остальные солдаты?"

А нет, так другой. Внук спрашивает деда, воевал ли тот. Дед отвечает: "Ну". -- "Что "ну"?" -- "Ну, не воевал".

Когда снимали юбилей Гердта, режиссер мне говорит: наденьте награды. А я этого не люблю. Так, надеваю по праздникам Красную Звезду, а на День Победы колодки.

Он вспоминает в книге про то время, когда со своим партнером Михаилом Шуйдиным работал ассистентом у знаменитого Карандаша: "Служащие, артисты нас в глаза называли холуями, прихлебателями, мальчиками на побегушках... Меня не смущали подобные разговоры".

-- Точно не смущали! -- вспоминает он. -- Карандаш был для меня -святой, я многое ему прощал, притом что характер у него был не сахар. И еще я чувствовал, что многого не знаю и надо учиться. Сколько талантливых клоунов провалилось из-за незнания технологии цирка! Покойный Тенин, или Мозговой, который чуть не повесился...