Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!

Здесь можно просидеть месяц, если не рисковать, а я понимаю, что чем скорее передадим сведения о белесых и их черной гвардии, тем лучше. Мы не знаем, выжили ли наши ребята. Связи с ними нет, и мне это не нравится. Чужаков в районе стало значительно меньше, видимо, они считают, что пробраться сюда через их кордоны невозможно. А группу Дронова могли принять за горстку беженцев, прятавшихся по подвалам. Да это и не важно. Главное для нас теперь – пробраться через посты. До переулка осталось совсем чуть-чуть, один рывок, и мы скроемся с широкого, хорошо просматриваемого проспекта.

– Давай!

Брюннер мчится перебежками, и беспрепятственно достигает цели. Бегу вслед за ним, и мы быстро проделываем весь путь до переулка. Останавливаемся, переводим дыхание. Снова пронесло! Я выглядываю из-за угла. Нас не засекли, преследования можно не опасаться.

Продолжаем движение, по дороге пытаемся разглядеть, нет ли где останков наших товарищей, но, к счастью, ничего не видим.

Короткими перебежками, а иногда по-пластунски метр за метром двигаемся к своей цели. Несколько раз натыкаемся на патрули, но успеваем спрятаться, и нас не замечают. Понятия не имеем, что ожидает нас дальше. Ведь мы приближаемся к тому району, где у чужаков сосредоточены серьезные заградительные посты. Вчера нам пришлось забраться под землю, чтобы миновать их, но сегодня путь по коммуникациям нам заказан, ибо сами все завалили взрывами.

Выходим к небольшому, чудом уцелевшему скверу с деревьями и кустами по краям тенистой аллеи, когда сверху вдруг раздается страшный рев. Прячемся, задираем головы и видим, как по небу стремительно проносится наш катер, а за ним гонится эскадрилья «крабов».

Не можем поверить в происходящее. Еще ни одному нашему летчику не удавалось так глубоко забраться в тыл к чужакам. Катер и «крабы» так низко пролетают над нами, что мы невольно вжимаем головы в плечи и закрываем забрала шлемов, чтобы уберечь перепонки от разрыва.

– Черт! – ругается Брюннер. – Откуда этот смельчак взялся? Да еще в одиночку!

– Понятия не имею! – ору ему в ответ.

Пилот катера, вероятно, настоящий самоубийца. Забраться так далеко, сумев пройти мимо стольких зенитных орудий!

– Вот дурной, – вырывается у меня.

«Крабы» загоняют катер и делают это не иначе, как для развлечения. Я такие их «штучки» уже наблюдал. Они ведут себя, словно охотники, преследующие жертву. В подтверждение того их пушки пока молчат.

Наш летчик показывает чудеса пилотирования. Он маневрирует, заходит на виражи, пытаясь сбросить врагов с хвоста. Бесполезно. Мы с Брюннером понимаем, что ему не выиграть здесь бой, и скоро все закончится. Но пилот оказывается наглее и изощреннее, чем нам думалось в самом начале. Он бросает катер вниз, проносится в нескольких метрах от земли между домами и принимается лавировать между ними, проходит в узких местах, словно нитка в ушко иголки. Увлеченные погоней чужаки следуют за ним. Два чужака не справляются с управлением и с грохотом врезаются в здания, в небо рвутся языки пламени и клубы черного дыма.

Два оставшихся «краба» расходятся в стороны, чтобы не повторить участь своих товарищей. Пилоту это на руку. Он ловко заходит в хвост одному из летательных аппаратов чужаков и выпускает ракеты. «Краб» с оглушительным треском взрывается в воздухе.

Завораживающее зрелище! На наших глазах пилот показывает чудеса отваги и профессионализма! Он за несколько минут ухайдокал троих врагов. На моей памяти это первый воздушный бой, где один наш катер расправился с тремя «крабами».

Последний чужак, поняв, что игра в охотников и жертву закончилась совсем не так, как планировалось, открывает ответный огонь. Теперь он сам легко может превратиться из охотника в жертву. В небе начинается настоящая дуэль, длящаяся всего несколько секунд. Противники резко расходятся, а затем направляют машины друг на друга и стреляют из всех стволов, как бешеные. Оба получают пробоины, но наш выходит победителем. «Краб» разваливается на части, и обломки его падают вниз с длинными шлейфами дыма. Однако и нашему досталось. Катер теряет управление и боком снижается где-то за домами.

Парню повезло, что полчища «крабов», барражировавшие небо до прибытия белесого, уже улетели. Иначе набросились бы роем еще в начале боя.

– Это в полукилометре отсюда, – прикидываю я расстояние.

– Около того, – кивает Брюннер.

– Нужно добраться до него.

– Попадемся, – недовольно ворчит Курт. – Да и неизвестно, жив ли он.

– Это может быть нашим шансом.

– Мы не должны рисковать. Для нас главное передать информацию о белесых. А к летуну сейчас сотни тварей набегут, нам тогда не выбраться.

– Послушай, – стараюсь вразумить немца, – на катере может быть установлен мощный передатчик, и мы свяжемся с базой. А если катер на ходу и летчик жив, появляется хороший шанс удрать отсюда.

– Но катер подбит, – настаивает на своем Курт. – Он потерял управление и ушел вниз. Ты же видел!

– Его подбили, но он не разлетелся на куски, разве не так?

– Так, – кивает Брюннер.

– Повреждения могут быть незначительными. Реальный шанс для нас выбраться.