Наши праздники

До отряда одиннадцать километров, два перевала, поперек троп лежат подгнившие буреломы.

Наташа ползла. Ни помощников, ни еды, одна лишь слабая надежда: встретить наших.

Нет свидетелей её мук, отчаяния, мужества... Трудно, невозможно представить, как эта худенькая девушка, шатавшаяся от горного ветра, волокла человека чуть не в два раза тяжелее себя. Но она волокла, может быть, давно потеряв счет времени. Часовой на посту вздрогнул: что-то непонятное карабкалось к его посту: изодранное, в лохмотьях... Он дал сигнал тревоги. Пулей вылетел к посту дежурный взвод. Партизаны подняли человека-скелет с огромными трагическими глазами и седыми косами...

— Это же Наташа! — ахнул часовой. Глаза её долго и безжизненно смотрели на партизан, а потом наполнились слезами:

— Ребята... Он живой, — она вытянула руку, ободранную до костей. — Я, я, кажется, умираю... Через час её не стало.

Мощенко из санитарной землянки вернулся спустя два месяца и стал в строй. Ему было двадцать два года, но и он поседел.

С. Маршак

Разговор с внуком

Позвал я внука со двора

К открытому окну:

— Во что идет у вас игра?

— В подводную войну!

— В войну? К чему тебе война?

Послушай, командир:

Война народам не нужна.

Играйте лучше в мир.

Ушел он, выслушав ответ.

Потом пришел опять

И тихо спрашивает: — Дед,

А как же в мир играть?

Ловя известья, что с утра

Передавал эфир,

Я думал: перестать пора

Играть с войной, чтоб детвора

Играть училась в мир!

Л. Кассиль

Пути знамён

(в сокращении)

Хвастались фашисты: — Возьмем Москву, устроим там свой парад и прошагаем по Красной площади с нашими знамёнами. А к тому времени, когда фашисты напали на нашу страну, они уже силой захватили много других стран. И подняли над чужими землями свои фашистские флаги, на которых извивался страшный криволапый крест, похожий на паука. Горе и смерть несли людям эти знамёна. Там, где они развевались, текли слёзы и кровь.

Вот с этими паучьими знамёнами и задумали фашисты пройтись по Красной площади в нашей Москве.

Ну что ж! Повидали мы эти знамёна на Красной площади. Повидали! Только как и когда?

Война подходила к концу. И вот наконец пришло желанное время, о котором мы мечтали четыре года, с того самого дня, как вступили на нашу землю враги. Повели наши солдаты последний бой, чтобы кончить войну и поднять над главным зданием города Берлина Красное знамя.

Четыре года, днями и ночами, по долгим тяжёлым дорогам войны несли сквозь огонь наши солдаты это знамя. И везде, где появлялось оно, люди радовались ему и встречали его с лаской и почетом. Потому что все знали: это — доброе знамя! Оно несёт людям свободу и счастье.

Но ни за что не хотели фашисты, чтобы Красное знамя поднялось над Берлином. Отчаянно палили из винтовок, автоматов и пушек, старались не подпустить советских солдат к главному зданию города.

Но прорвались наши бойцы сквозь тучи пуль и снарядов, пробились сквозь пламя и дым пожаров. Взобрались смельчаки на крышу самого главного здания и подняли над Берлином свой флаг — Знамя Победы. И все фашисты сдались. Захватили наши солдаты их пушки, пулемёты и знамёна.

А потом устроили в Москве Парад Победы на Красной пощади. Торжественным маршем прошли полки победителей со своими боевыми знамёнами. Играл оркестр в тысячу музыкантов...

Потом вдруг замолчала, словно вспомнила что-то злое и нехорошее, вся Красная площадь. Увидели люди, как шагают мимо Кремлёвской стены наши солдаты и волокут, наклонив к земле, драные фашистские знамёна. И каждый солдат, подойдя к середине площади, швырял наземь паучье знамя с крючковатым крестом...

Так, стыдом и позором для этих знамён, кончилась война, затеянная против нас фашистами.

А Красное Знамя Победы бережно хранится в музее. И каждый, кто приходит туда, с уважением смотрит на него и думает о трудных, но славных путях, по которым пронесли знамя наши воины-победители.

Л. Сорокин

Боевые ордена

Зори блещут в орденских лучах,
Солнышками
Светятся
Медали.
Нет, нельзя,
Чтоб в письменных столах
Свет Победы на год запирали.

Не для личной славы вам страна

Выдала награды не жалея:
Доставайте чаше ордена,
Мир от них становится светлее.

Ф. Чуев