Наши против (СИ)

— Почему-то ни в одной древней книге не говорилось, что дживы могут быть глупыми, как устрицы! Даже нет! Как медузы, как речные головастики и новорожденные мальки! Представь, Трэджо, она унесла с нашего острова Аридо и ректора к Джоно! И теперь её держат под магическим куполом наши доблестные «голубки».

— Кто?! — не поняла Рита.

— Маги порядка, — пояснил Март.

— А купол зачем? — уточнила Крохина.

— Чтобы джива никуда не делась, — развёл руками Киату. — Согласно практическим писаниям в книгах, есть только один способ поймать дживу в ловушку — расставить вокруг места, где она находится, магические жезлы, соединив их вибрации в единую сеть. И наша Тася сама в неё сдалась. Чёрт! Дьявол со всеми морскими чудовищами! — Киату резко развернулся к товарищу: — Эй, Уроджас, ты уже доставил тому помещику с западного побережья взрывчатку?

— Нет.

— Я выкупаю товар.

— О, мы всё-таки рванём этих королевских зазнаек! — радостно потёр руки Март.

— Ты — нет, — отрезал Киату.

— Зачем тебе всё это, Катран? — покачал головой долговязый Уроджас. — Дживы? Электры? Советник во врагах?

— Кабы я знал… — буркнул себе под нос Киату, слушая, как сердце бьётся по дурной, непокорной и непонятной проблеме.

Кажется, тёмный колдун Джирату позабавился над ним, забыв предупредить о том, что привязка действует во все стороны. И тому, кто привязывает к себе чужую душу, свою тоже придётся отдать взамен. Впору было развернуться и сказать: сама решила отказаться от защиты, неблагодарная джива из гудящего города, сама и пожинай плоды своеволия! Но душу крутило, тянуло, мучило одной мыслью, что с глупой девчонкой может случиться что-то плохое. В этом точно было колдовство!

Глава 34

— Ты что-то сказал? — спросила Галя Крохина у Большого Трэджо.

Тот отрицательно замотал головой. Глаза великана сияли, словно перед ним в тропической ночи стояла царица мира. «А он тоже ничего», — подумала Галя и снова подбросила на ладони увесистый камень. Занятный голыш. Поднесла его поближе к глазам. Округлый бок синеватого булыжника сверкнул в свете пламени огневой лампы крошечными вкраплениями чего-то блестящего. Крохина присмотрелась повнимательнее — камни её всегда интересовали. Не то чтобы драгоценные, такие ей только на витрине магазинов попадались — не потрогать, не потискать, ерунда! А вот обычные — те, что возле речек валяются, на стройках, на дороге, — чем-то её привлекали. Ещё в садике любимая игра была — камушки перекладывать, да не маленькие, а те, что потяжелее, поувесистее. Бабушка, когда брала на море, ругалась: «Убери гальку с коврика, мне лежать негде!» Но Галя всё равно таскала булыжники туда-сюда, с особой любовью к тем, что побольше. И на даче, и во дворе возле дома. Девчонки всё по цветочкам, а Галя Крохина по камешкам главная. Ну, нравились они ей! И ещё практично: в мальчишку вредного кинешь, больше не обзывается бегемотом. Ревёт и зовёт маму.

Кушала Галя хорошо, была во дворе самой крупной и потому кидалась часто. И метко. Наверное, оттого папа и отвёл её в спортивную секцию. Кто-то из гаража ему сказал, мол, из девчонки Иван Поддубный вырастет. Поддубный, конечно, не получился, зато призовые места по метанию ядра Галя брала. И из каждой поездки домой хоть один камешек тащила. Типа сувенир. Душу грел.

Увлекшись разглядыванием чужемирного булыжника на ладони, Крохина дышала медленно и ровно. Потом погладила его другой рукой и произнесла:

— Не расстраивайся, вовсе ты не драгоценная…

— Это ты кому? — удивилась Грымова.

— Ой, — закрыла Галя рот рукой. — Это я что, вслух сказала?!

— Ну да, — буркнула Грымова, поджав губы. — Я уже слышала, что, по-твоему я принцу Аридо не подхожу. Чего повторять? Нарываешься?

— Да я не тебе, — засопела Крохина.

— А кому? — не отставала Грымова. — Раз уж сказала, то всё! Говори до конца! Кому?!

Галя покраснела до кончиков ушей.

— Камню.

Все обернулись на неё удивлённо, Киату прищурился. Крохина смутилась ещё сильнее:

— Девочка это. Камушка. На жизнь жалуется. Считает, что ей тут не место… Пинаются тут всякие…

— Камень-девочка?! — прыснула Грымова. — Эй, Галка, мы пока за беглецами по кустам гонялись, ты тут грибочками баловалась? Или накурилась чего?

— Ничего я не курила, — обиделась Крохина. — Я пыталась еду сварить. Бегала по лавкам, как ужаленная: на счет Киату Джикарне запишите то, запишите это. Денег нету, сорри. Ни фига не получилось из обеда, каша для свиней какая-то! А ты — грибочки! Да я б и грибочки б съела, если б дали! Но нету! И этот, — недовольно она махнула головой на Киату, — Тасю есть понёс, а со мной поделиться — фигушки.

Насупившись, Галя прижала к груди булыжник и вдруг расширила глаза:

— А ведь я правда её слышу! В море хочет. Она оттуда…

Киату заинтересованно подошёл к Крохиной.

— Ну-ка, рассказывай подробнее, как ты это слышишь, мухарка!

— Ещё раз обзовёшься мухаркой, заеду этой говорящей девочкой тебе в лоб, пират! — рявкнула Крохина. — Не мухарка я, понял? И не надо тут! Я Галя. Крохина.

Большой Трэджо кивнул в восхищении, словно она ему говорила. И Киату, на удивление, не стал артачиться.