Наши против

– Нам заявили, что к себе домой мы не можем вернуться по двум причинам. Первая – привязка чёрной жемчужиной. Вторая – у Таси не хватит сил. Значит, нам нужно плевать на всю их успеваемость и сосредоточиться только на том, чтобы Тася стала сильнее. А ещё на том, чтобы снять приворот. Сегодня я поболтала немного с целителем из больницы, так вот он очень удивился. Потому что про то, что кому-то в Храме знаний нужно снять чёрную жемчужину, он слыхом не слыхивал.

– Ну, так это же тайна, – прошептала Аня Фуц.

– Привороты, как мы слышали, ставят и другим, – возразила Рита. – Возможно, кому-то просто не выгодно его снимать?

Я молчала, медленно поглощая засахаренные фрукты из вазы. Трюфели куда-то делись. Жалко, что Киату в ванной комнате меня не ждал. Его губы были вкуснее, чем эти фрукты.

– Тася! Тася, а ты что скажешь?! – рыкнула Грымова.

– Так просто её не снять, я уже спрашивала у Киату, – ответила я задумчиво.

– У кого? – уставились на меня девочки.

– У похитителя, – моргнула я и, понимая, что сейчас меня четвертуют, и поспешила добавить: – Я только за этим и метнулась, потребовать. Нам же всем домой надо.

– В тюрьму?! – опешила Грымова.

– А он… не в тюрьме уже… Я правда больше не буду перемещаться, буду силу копить. Честно-честно…

– Смотри у меня, выдра, – вырисовался перед носом кулак Крохиной. – Тут и так шатаешься, а ещё и энергию тратишь почём зря.

– Я не зря, – надулась я.

– Не обижайте Тасю, – шикнула Рита. – Не полезли бы вы драться в парке, сидели бы сейчас все в Сочи.

– Это ещё неизвестно, – покачала головой Крохина. – Если, как сказал Джуй-волшебник, всех джив в момент пробуждения тянет в этот мир. Значит, Тася бы все равно тут оказалась. Только бы прихватила с собой весь лагерь и коней двинула.

– Этого никто не знает, – буркнула Аня Фуц, – главное вернуться поскорее. Меня бесят эти их надутые пацаны со своей «мухарка фу».

– Но есть же и симпатичные, – мечтательно вздохнула Грымова.

– Принц Аридо не про тебя, – хмыкнула Крохина.

– Это ещё почему?! – у Грымовой чуть глаза не выпали от возмущения. – Он блондин, и я – блондинка.

– Я тоже почти блондинка. Была, пока не перекрасилась, – хохотнула Крохина, – и что теперь?

– Ну вас всех! – разозлилась Грымова. – Я же не говорю про тебя и Витю Козлевича! Ему, между прочим, нравились всегда тоненькие, как Таська!

Крохина насупилась. Я на всякий случай села на подушку поближе к Рите и тихо вставила:

– А мне Козлевич ни капельки не нравится. Вот совсем никак…

Грымова продолжала:

– Я к Аридо подходила, когда вы все были заняты. И мы так мило поболтали. Он чуть с лестницы не упал, а я поддержала.

Девчонки прыснули, и я тоже.

– О деле, – вернула всех на землю Рита. – Тасю надо укрепить и закалить, чтобы мощная была, потребовать опытную дживу для обучения, чтобы не тратить время зря. Или вообще нескольких джив. И держать ухо востро – надо разузнать про чёрный приворот и про эти их жемчужины. Тебя, Грымова, всё равно к принцу тянет, а он по жемчугу спец, вот и узнавай.

– Есть, сэр, – довольно кивнула Грымова.

Рита обернулась ко мне.

– Тася, завтра встаём в пять утра и начинаем тренировки.

– Что?! – я ушам своим не поверила.

– Тренировать тебя будем. Сами. Тут почти все мастера спорта или кандидаты в мастера. Уж как-нибудь укрепить тебя сумеем.

– Но у меня… у меня справка от физкультуры… и гастрит… и вообще мне нельзя.

– Теперь можно, – хохотнула Галя Крохина. – Говорят, Шварцнеггер в шестнадцать тоже доходом был. Вылепим и из тебя терминатора.

Меня продрал мороз по коже.

– Девочки, а может не надо?!

– Надо, Тася, надо, – положила мне на плечо руку Аня.

Но легче от этого не стало. Так и умирают во цвете лет… и очень захотелось сбежать. Но чувство ответственности в виде Крохиной придавило меня к подушке и подмигнуло:

– Третий терминатор был женщиной. Готовься.

Ой, мама!

Глава 14

Ночь опустилась на чужой мир. В небе зажглась незнакомая луна, похожая на Сатурн с тремя кольцами. Лампа в стиле Ала-ад-Дина посреди комнаты была потушена, и сталактиты на стенах, постепенно погасли. Крохина и Рита быстро засопели на средневековых подобиях раскладушек у тщательно запертых входных дверей. Рядом лежали выданные магами порядка дубинки, ничем, кроме удобных рукояток, не примечательные. В не по-московски тихой темноте я ворочалась на широкой кровати, окружённой сетчатой тканью спущенного балдахина. Цикады и сверчки стрекотали на все голоса, но где-то вдалеке, словно на территорию Храма знаний их не пускали.