Наши соседи за Памирами

Тем не менее холода и снега остановили до весны военные действия афганцев, а пользуясь этим временем, в Лондоне открыли кампанию в защиту кафиров, – а следовательно против афганцев и правительства, – члены «Exeter Hall'а»[4]

Но прежде чем говорить о том, в каком положении находится в настоящую минуту вопрос о Кафиристане, или точнее движение в пользу кафиров, искренности которого не хотят, между прочим, верить дипломаты «С.-Петербургских Ведомостей», но которое само по себе интересно и для нас далеко не безразлично, мы скажем несколько слов о том, что такое Кафиристан и кто такие – кафиры.

До девятидесятых годов Кафиристан оставался страною совершенно неизследованною, а отчасти остается такою и теперь, хотя описаний Кафиристана имеется не мало; большею частью это компиляции, составленные по данным различных восточных путешественников, посетивших Кафиристан, или, по крайней мере, утверждающих это. Благодаря компиляциям этим, обществу известны живописные горы и долины Кафиристана и независимое племя, их населяющее, а известный писатель Ридиар Киплинг избрал Кафиристан даже местом действия одного из своих талантливых рассказов, где, конечно, главную роль играет воображение[5].

В 1892 году, Кафиристан посетил один из английских докторов-дипломатов, сэр Джорж Робертсон (ныне британский дипломатический агент в Читрале); он пробыл в Кафиристане более года и потому является почти единственным европейцем, исследовавшим этот таинственный край. Вследствие этого описание Кафиристана доктором Робертсоном должно, казалось бы, заслуживать безусловное доверие, исключая тех его мнений и выводов, в которых слишком прозрачна тенденция, и которые ныне успешно оспариваются, как мы это увидим дальше, людьми науки.

«Кафиристан» значит – «страна неверных», как Индустан и Афганистан обозначают страны индусов и афганцев.

В начале название это прилагалось стране, как упрек, окружающими ее кольцом магометанскими народами, а затем у людей науки получило такие права гражданства, что оспаривать его было бы неблагоразумно, хотя и имеются названия научно более точные. Тем более следует оставить название это, что народ, населяющий страну эту, признает себя кафирами и гордится званием «неверных». По уверению доктора Робертсона, ни один кафир не в состоянии произнести слово «кафир».

Таким образом, Кафиристан следует признать географическим названием, употребляемым для обозначения страны, изображаемой на наших картах белым пространством, граничащим с востока Читрадем и долиною Кунар, с юго-востока – той же долиною, с запада – Афганистаном и с севера – Бадахшаном и Гиндукушем. Политически же Кафиристан граничит на востоке с Читралем и спорной территорией долины Кунар, а со всех остальных сторон – владениями эмира афганского.

Вот в эти-то пределы и проник в 1892 году д-р Робертсон. Выше мы сказали, что он был почти единственным европейцем, посетившим страну кафиров; выражение это употребили мы не потому, что даем веру рассказам шовинистов о посещении, будто бы, Кафиристана, не так давно, русским офицером, довольно известным путешественником-изследователем, обвиняемым также и в посещении Читраля, – а потому, что в сентябре 1885 года из Читраля в верхнюю часть долины Башголь проникла миссия Локарта, хотя и пробыла в Кафиристане лишь несколько дней; отважный же Макнер лишь принял за принадлежащие кафирам, на самом же деле входящие в пределы Читраля, селения калашей.