Наши танки дойдут до Ла-Манша! Ядерный блицкриг СССР

Отличником в родной школе писавший довольно приличные (по мнению друзей-приятелей и знакомых девушек) стихи законченный романтик Дима не был, а его родители были простыми работягами без связей, считавшими, что сыну тоже стоит пойти по рабочей стезе, в какие-нибудь инженеры. Только особой тяги к железкам, сопромату и начертательной геометрии у него до обидного не наблюдалось, и в итоге Дима попытал счастья, сунувшись на филфак университета (а куда еще столь поэтической натуре податься?). Правда, как оказалось, там таких, как он, «лириков» хватало – конкурс, постные рожи экзаменаторов, которых больше интересовали не стихи, а даты очередных партийных съездов и прочая ерунда, вроде литературного наследия В.И. Ленина. Короче говоря, он не поступил, а когда его призвали в армию, решил использовать это время с максимальной, как он полагал, пользой. Правда, тут пришлось использовать влияние Наташкиного папаши, который то ли действительно помог, то ли просто мелко отомстил воздыхателю. Так или иначе, Дима оказался в морской пехоте Балтийского флота. Разумеется, он, как и многие, хотел в воздушный десант, но, как ему объяснил в военкомате толстый красномордый подполковник, ВДВ – не помойка и кого попало в эти чересчур разрекламированные войска не берут. А Дима, хоть и не был Гераклом, все-таки имел наглость полагать, что он себя тоже нашел отнюдь не на помойке и не в абортарии (хотя сержант Стеценко, регулярно заставлявший его драить очки в сортирах родной «учебки», усиленно, но, как оказалось, тщетно убеждал его в обратном).

А когда, уже после этой самой «учебки», Дима попал в Балтийск, оказалось, что Наташа уже служит в их бригаде на узле связи. Что творилось в голове у этой девушки, не смогли до конца понять даже родные отец и мать. Иначе с чего вполне успешно поступившая в Политех дочь вдруг, сдуру как с дубу, перевелась на заочное и, устроив папе скандал, собралась идти служить. Да не куда-нибудь, а на флот. Папа понял, что пороть ее уже поздно, и неохотно посодействовал любовному порыву упертого чада, определив дочь поближе к вероятному кандидату в зятья, в 336-ю бригаду связисткой.

В первый раз увидев Наташку в родной бригаде, Дима понял, что любовь все-таки есть и это страшная вещь, заставляющая людей порой делать странные и даже необъяснимые шаги. А еще он понял, что возлюбленная все-таки дожала своего сурового папулю. А он у нее был не хухры-мухры – контр-адмирал Семен Алексеевич Шевердяков был замначальника тыла ДКБФ. И единственную дочь любил, хоть иногда и весьма своеобразно.

Интересно, что на флоте Наташа сделала более удачную карьеру, чем Дима. Он-то был обычным стрелком, а она уже через год стала старшим сержантом и из просто связистки превратилась в серьезного спеца по части радиоэлектронной борьбы и радиоперехвата. Настолько серьезным, что ей даже предложили делать офицерскую карьеру в этой области, о чем она пока раздумывала. А Дима в это же время не поднялся выше младшего сержанта, хотя и был у отцов-командиров на хорошем счету. Ему тоже предлагали потом продолжить военную карьеру, но при этом его уговаривали пойти по стезе политработы (замполит, кстати говоря, и уговаривал), а Диме все, что связано с идеологией, поднадоело еще в школе. Поэтому особого интереса к этим уговорам он не проявил, тем более что армейская или флотская служба не сахар, что у солдат, что у политработников…

Единственная радость состояла в том, что они были рядом и часто виделись, а от дальних командировок, типа нудных боевых служб в Атлантике или Средиземном море, Диму миловал бог, а вернее всего – будущий тесть.

То есть миловал до недавнего времени. А сейчас – увы. Постоянная боевая готовность удручала, к тому же Диму нервировали разговоры о перемещениях родного подразделения. В последнюю неделю только и говорили, что о возможной переброске бригады в Польшу или ГДР, а вчера эти слухи получили подтверждение – тяжелую технику начали грузить на суда.

А раз так – расстаться они могли надолго и момент следующей встречи было очень трудно предугадать.

Хотя, по молодости лет, в неизбежность следующей встречи Диме охотно верилось, а вот перспектива большой войны его как раз не очень впечатляла.

– Ладно, давай прощаться, – сказал он, обнимая Наташку. – У меня через двадцать минут самоподготовка заканчивается, а потом сразу на построение. А ведь еще надо успеть добежать.

– Давай, – сказала Наташа, по глазам которой было видно, что расставаться она не хочет.

А надо…

– Ну, до свидания.

– До свидания, Димочка. И не бойся, если что, я тебя найду. По крайней мере в радиоэфире. Позывной узнаю…

– Твои бы слова, милая, да богу в уши.

– Береги себя.

– И ты.

На этом они поцеловались и разошлись.

Конопатый танкист с биноклем довольно лыбился в своем люке, поскольку этой лирической сценой он был вполне удовлетворен.

Глава 9. Война, где всегда тишина

ФРГ, г. Ганновер. Район Оберклинген. 10 июня 1982 г. Менее суток до «момента ноль».