Наши трёхъязычные дети

К игре в полицейского: на вопрос, что было бы, если б разбойник не пришёл сам «с повинной», придумала 2 варианта: 1) отправиться без «разбойника» смотреть фильм (Болек и Лёлек) о поимке преступника: надо ведь «научиться управляться с преступниками»! это одновременно и наказание, и уход от необходимости «арестовывать», следуя логике игры; 2) (по подсказке М.) выстроить строго охраняемый сейф, для преступника соблазнительный, ювелирный магазин или т. п. (но это совсем непедагогично…).

Алек удивительно точен в словах / определениях. Пояснял мне, что такое Bank (скамейку по-немецки назвал без артикля): «длинный стульчик».

Дети играли. Импровизировали, переходя от одного интересного им мотива к другому: дождь, день рождения, прилетает ведьма, за ней охотятся, приходит поезд и прилетает самолётик… среди прочего вспомнили и маленькую карусель, закрытую от дождя (видели пару раз во время прогулок). Время от времени звучала строчка, как бы ритмизованная. Наконец она развернулась в нечто вроде стихотворения.

Мы записали:

Und ich noch nicht,
Und ich noch nicht.
Kuck mal, wer spricht
Und kuck, wer spricht.
Und das ist kein Gift.
Und ich noch nicht [некоторые словоформы – из берлинского диалекта]…

Декламация звучала вполне профессионально, мастерски, энергично. Предваряло её «предисловие»: «Und dann schauspielert er. Und das ist der Sinne…»

Неясно, что это: обрывок стишка, выученного в детсадике, фрагмент какой-то театральной постановки или спонтанное творчество.

Аня пожаловалась: в садике не дают хлеба. Объясняла ей, что немцы почти не едят хлеб к обеду, – как и американцы (папа, например). В отличие от русских, которые едят много хлеба; мама, например, русская, всегда ест обед и ужин с хлебом. Аня: «И я русская!» Так «покупается» национальность…

Сегодня впервые на мою просьбу говорить при мне по-русски Аня ответила согласием; правда, на практике это ничего не изменило…

Объясняла (в который раз), что в субботу и воскресенье не ходим в детсад. На этот раз последовала реакция. В субботу Алек несколько раз спросил, суббота ли сегодня, в воскресенье – опять вопрос: сегодня суббота?

Разговор с дедушкой и бабушкой. Подсказала Ане: сообщить, что сегодня одна ходила в садик. Аня прижала трубку к уху, мне было не слышно, что там говорят, но Аня прекрасно справилась одна! Отвечала на вопросы коротко, но ёмко. Сообщила, что Алек «болеет», пояснила: у него «глаз красный». И Алек поговорил сам, а не только с подсказками. Сказал, что мы ходили кататься, а потом пожаловался: «Я хотел кататься на карусели, а она сказала: нет!» (вообще-то я ему объясняла, что карусели на этот раз не построили).

Грамматика у них лучше, говорят правильнее – разве что Алек забывает слова. Сегодня дома; когда просим о чём-то и не показываем, он в растерянности (stroller, колокольчик —?).

Аня поёт теперь свои песенки и на английском. М.: просто повествование, дополняющее песни настоящие. Использовала неправильное слово в песенке, М. посмеялся, поправил – Аня не согласилась: «Das reimt!» (Рифмуется; но почему она сказала по-немецки?)

Гуляли с Алеком. Как всегда (с младенчества), закрывает уши, когда слышит громкие звуки. Спрашиваю, почему закрыл ушки: болят? Отвечает: «Не хочу слышать, – подумал и добавил, – … шум!» Я довольна, что самостоятельно использует понятие.

Играли в магазин. Аня-продавщица напористо и находчиво предлагает сопутствующие товары, ловко навязывает «нагрузку»: «Вот лекарство… с ложкой! вот зубная щётка для малыша… и ещё две для мамы и папы!» Только что пока не понимает, как работают деньги: уже получив монеты, готова отдать даром другой товар; ещё: запросив сумму и получив её в точности, хочет дать сдачу…

«Sing doch ganz красиво!» – Алек. Но и у Ани всё ещё есть смешения, с элементарными словами, – не в том же дело, что забывают эти слова?!

Пугающее. Смотрели с Алеком книжку о вокзале. Он высказывается до того невнятно, что я едва понимаю. При этом он повторяет высказывания с разной интонацией: сначала вопросительной, потом утвердительной (как бы находит для себя какое-то решение, идею, и успокаивается). Кажется, он хотел сказать что-то вроде: если поезд придёт скоро, надо бежать; если нет, можно подождать на вокзале; но это я за него реконструирую. Попробовала рассказать, что делать, если потерялся на вокзале: бежать туда, где написано латинское «i», и объяснять, что потерялся, ищешь маму-папу. Спросила, как он это скажет по-немецки. «Я не знаю». Изобразила немецкую тетю, которая спрашивает по-немецки, как зовут папу, маму. «Я не знаю». Где он, Алек, живёт, как называется улица? «Einundsechzig»…