Наши трёхъязычные дети

Изменения нас нередко изумляли. Например: я думала, что Ане – лёгкой, контактной – будет нетрудно и среди других детей, и в общении со взрослыми. И боялась, что у Алека будут трудности в садике: он, «глубокий» и самолюбивый, казался одно время довольно замкнутым… Но когда дети преодолели рубеж четырёхлетия, я с удивлением обнаружила: Аня отправляется в садик с неохотой, просит, чтоб её забирали уже после обеда, – Алек не желает уходить от друзей, из садика его иногда хоть силой вытаскивай. Да и не только в садике так. Аня, со всеми её умениями и способностями, чудовищно робка и застенчива (особенно с новыми людьми) – Алек всегда открыт для общения, легко вступает в разговоры даже с прохожими на улице.

Не сказать, чтобы процесс формирования характеров завершился. Он идёт и во многом – непредсказуем…

И всё-таки, при всей «многогранности» и переменчивости, характеры наших детей довольно определённы.

* * *

Бесспорно, природные данные, как и характеры, во многом определяют ход и речевого, и интеллектуального развития. И – сказываются на наших попытках «развивать», «образовывать» и т. д.

Конечно же, на Алековой речи сказалось то, что он не слишком уверен в себе, стыдится своей неумелости.

«Сахахак» (сухарик; опускает голову, стесняясь плохого произношения, конец трудно расслышать). (2+8)

Аня же «без комплексов»… Пример – история с «хапаляпой». Аня в 2+4 выговаривала это слово быстро, без запинок (всегда в таком виде!). Решительно и без тени сомнения. Мы долго гадали, что слово значит, пока М. не установил связь со словом helicopter. Иногда нам казалось, что дочка намеренно заменяет слова набором звуков, уверенная, что и так поймут: в том же возрасте с такой же беззаботной уверенностью называла арбуз, Wassermelone, «мламламла»!

Представить себе Алека бодро болтающим «мламламла» невозможно. Он для этого слишком критичен к себе, к тому же чрезвычайно самолюбив и горд. Если предчувствует, что справится с задачей недостаточно хорошо, ни за что не будет выполнять то, что просят или предлагают сделать. Всё это давало о себе знать в ходе нашей «битвы за язык».

Алек всё ещё отказывается называть себя (автоматически называет «Аня», когда же специально спрашивают, видимо, понимает ошибку – отмалчивается, меняет тему, отказывается однозначно)… Смотрели фото, обнаружили, что избегает называть себя; попробовали играть: показывали на его изображение, спрашивали: «Это мама?» – «Нет. – «Аня?» – «Нет. – «Кто же это?» – «…»; или так: «А вот Ксюша!» – но такие подмены его сердят, доводят даже до истерики, если мы настаиваем на своём. Мы не могли сдержать смеха, а он в конце концов полез драться, раздражённый то ли неуважением к его имени, то ли нашим назойливым желанием услышать в его исполнении звук, который ему трудно произнести. Кажется, иногда он сознательно заменяет своё имя Аниным. (2+9)

Ему легче проявить смекалку и добыть желаемое, чем напрячь лицевые мускулы и, потренировавшись, выдать пару слов… (2+11)

Тактика Алекова сопротивления нашим просветительским (и языковым тоже) усилиям менялась. Поначалу он молчал. Когда уж очень надоедали, категорически отказывался делать что просят: Nein! Позднее стал разнообразить форму отказа. Научился говорить не умею, то есть предупреждать нашу иронию! (Звучало это не умею почти как у подростка в трудном возрасте: едва ли не с торжествующей усмешкой, со скрытым вызовом: а что вы теперь со мной сделаете?) Однако тратить время на психологические игры оказалось, видимо, не в его характере… Постепенно Алек научился трудности обходить (когда пытался называть себя «Аней» или виртуозно заменял слова с «р» более простыми без «р», нередко из других языков). Впрочем, и этот путь наш любитель простых решений (из тех, кто предпочитает разрубать гордиевы узлы) пробовал недолго.