Наши уже не придут 2

Вокруг происходят тысяча и одно событие, за всем уследить невозможно, но большевики стараются. У них не очень хорошее положение на селе, которое нужно срочно решать, корниловские мятежники, которых нужно срочно устранять, напряжённые переговоры по послевоенному устройству мира, которые нужно не прохлопать, национализация, а ещё отношения с Германией. Очень сложно заниматься всем этим одновременно, но они занимаются.

У царя для всего этого был рушащийся под собственным весом бюрократический аппарат, а большевики пытаются всё это оптимизировать, чтобы не повторилась история с громоздкой царской системой.

— Вас понял, — ответил Аркадий.

— До свидания, товарищ Немиров, — попрощался Ленин.

— До свидания, — вздохнул Аркадий.

Теперь он временный военный комендант Казани и Казанской губернии — для него это было, если выражаться мягко, неожиданно.

«Самое паскудное — военные обязанности с меня никто не снимал», — подумал он, возвращая телефонную трубку на рычаг. — «Мне за дивизией следить, а теперь ещё целая губерния… А какого хрена?!»

Но он привык исполнять приказы и этот не станет исключением.

Глава двадцатая. Милитократ

*6 марта 1919 года*

— … предприятие имеет высочайшую стратегическую ценность для государства, поэтому я считаю, что необходимо сохранить и не позволить… — продолжал вещать Иосиф Авраамович Кальман.

Аркадий потёр лицо обеими руками, после чего налил себе новую порцию чая.

— Вы производите лужёную посуду, — произнёс он. — Какая стратегическая ценность?

— А из чего, собственно, вы собираетесь есть? В чём будете варить кислые щи? — парировал Кальман.

— Хотите сказать, что снабжаете своей посудой всю Россию? — грустно усмехнулся уставший Аркадий.

— Всю Казанскую губернию — это минимум! — поднял предприниматель указательный палец. — И обычные рабочие, малограмотные, несведущие, разрушат это предприятие — я вас уверяю!

— Чего вы от меня хотите? — спросил Аркадий напрямик.

— Вы же, если верить газетам, разумный человек… — после короткой паузы заговорил Иосиф Авраамович и полез во внутренний карман. — Если мы договоримся о взаимопомощи…

— Взятку мне предлагаете?! — резко стукнул Аркадий по столу. — Охамели тут совсем?!

— Что вы, что вы?! — испугался Кальман. — Я просто хотел дать вам свою визитную карточку!

Для этого он быстро переместил руку в другой внутренний карман.

— Услышу хоть намёк на то, что вы тут пытаетесь крутить какие-то старорежимные жульничества… — предупредил его Аркадий. — И зарубите себе на носу — ваше предприятие, как и все остальные, будет национализировано. За выплатами за паи обратитесь к другим людям, которые скоро здесь будут. Поняли меня?

— Да, я вас понял… — ответил Кальман.

— Я вижу возможными только два сценария, — произнёс Аркадий.

— Я согласен на первый, — сразу же сказал мужчина.

Немиров вытащил листы и передал ему. Значит, этот уже наслышан и всё для себя решил.

— Можете быть свободны, — указал Аркадий на дверь кабинета.

Работать с гражданскими лицами — это, безусловно, сложнее, чем работать с военными при исполнении.

У военных есть строгая и чёткая иерархия, есть единоначалие, есть конкретные обязанности и права. Это упрощает всё до безобразия.

«Зачем Ленин впутал меня во всё это?» — спросил себя Аркадий.

В присланной личным курьером депеше сообщалось, что доверенных лиц у Ленина мало, кому попало власть в губернии он давать не собирается, потому что были неприятные прецеденты, поэтому Немиров будет отдуваться за всех.

Но Аркадий видел за этим что-то ещё.

«Только не это», — поморщился он. — «Если Владимир Ильич видит во мне преемника, которого надо тренировать уже сейчас — это катастрофа».

В роли политика он себя не видел. Политика — это сложно, потому что все, с кем ты будешь иметь дело — это гражданские.

В прошлой жизни Аркадий имел свой бизнес, отнявший у него слишком многое, поэтому прекрасно знал, как это сложно — управлять гражданскими.

Даже то, что он набирал сотрудников с приоритетом на бывших военных, помогало не сильно. Военные, если достаточно надолго выпустить их в дикую среду гражданской жизни, очень быстро «огражданиваются» и ими становится очень сложно управлять. А он привык к иному.

Если его поставят за штурвал государства, единственное, что будет достигнуто — Немиров построит махровую милитократию. Государство, которое будет существовать исключительно для войны.

Он слишком хорошо знал себя и отчётливо осознавал, что сможет построить только такое государство, с сильным перекосом на оборонку. В СССР его истории получилось почти так же, ведь советское правительство очень сильно боялось, что стоит хоть ненадолго показать слабину, как «западные непартнёры» тут же набросятся на маленькую и беззащитную сверхдержаву…

«А я даже сейчас уверен, что обязательно набросятся», — подумал Аркадий. — «Нельзя мне к гражданской власти».

Он поднял со стола машинописный лист, содержащий в себе список всех промышленных предприятий Казани.

— Гвардии младший сержант Клымив! — позвал он. — Следующего запускай! Гражданина Исмаила Аблязовича Мухтарова!