Наши уже не придут 2

Концентрация пушечного огня показала себя — бронетехника противника была уничтожена, а бегущие экипажи расстреляны из пулемётов.

Потери — два броневика, выбранные противником в качестве приоритетных целей. Это был пушечный «Фиат-Ижорский», оснащённый 20-миллиметровой пушкой Беккера, а также «Гарфорд-Путилов», имеющий на борту 57-миллиметровую пушку Гочкиса, но не укороченную, как на «самце» Mark I, а оригинальную версию.

Больше ничего не мешало продолжать наступление, поэтому бронетранспортёры доставили ударников к передней линии, чтобы они добили выживших, а броневики заняли оптимальные огневые позиции, чтобы отразить возможную контратаку.

До Ново-Николаевска четырнадцать километров — больше Корнилов бои впритык к городам не ведёт. Кто-то говорит, что ему не забывают обороны городов, в ходе которых страдали гражданские, поэтому он это учитывает, а кто-то говорит, что теперь ему хочется выигрывать больше времени, чтобы отступать в случае поражения в бою.

Моральный дух корниловцев низок, мотивированных солдат среди них осталось очень мало, поэтому есть инциденты сдачи в плен и дезертирства. Дезертиры — это отдельная проблема, так как их надо потом искать и ловить. Удальский лично в таком действе не участвовал, но слышал, что это создаёт слишком много беготни и возни.

Вообще-то, этим должна заниматься местная военная комендатура, но генерал Немиров предпочитает поручать это кавалеристам, чтобы не тратить время зря и не ждать, пока прибудет военный комендант.

Вражеские войска, после поражения бронетехники, окончательно лишились боевого духа и бросились в бегство. У них есть ненулевые шансы добраться до Ново-Николаевска, где, несомненно, сейчас происходит лихорадочная эвакуация.

Лёгкие «Фиаты-Ижорские», новая модель, переданная Ижорским заводом, поехали настигать недобитую артиллерию, а остальные бронеавтомобильные роты занялись закреплением на достигнутых рубежах.

Удальский быстро раздал приказы, а затем занялся определением понесённого ущерба. Три «Джеффри» сломались по небоевым причинам, а ещё два были повреждены пулемётным огнём. Всё это надо будет как-то ремонтировать…

Экипажи броневиков потеряли восемь человек — троих убитыми и пятерых ранеными. Ударники потеряли двадцать девять человек, причём только двенадцать убитыми.

Противник же потерял… Бронислав чувствовал кровавый смрад, идущий с близко расположенных позиций противника.

«Много они потеряли», — подумал он.

Мятежники уверенно сыплются, у них армия уже мало напоминает армию — солдаты бегут при любом удобном случае, а их за это расстреливают.

Корнилов, по словам пленных, развёл строжайшую дисциплину — за малейшее нарушение полагаются розги, как во времена царской армии. Иногда правонарушителей закрывали в подвалах, давая только воду — генералу очень не нравилось, что у него в армии существует какой-то непорядок…

Похоронные команды из стрелковых рот начали захоронение погибших солдат противника. У генерала Немирова тоже строгая дисциплина, но он её достигает не бездумным насилием, а иными методами. Когда за проступок запрещают выплату военного довольствия или отправляют на хозработы. А ещё могут отправить на захоронение тел — если будет случай. И среди этой похоронной команды очень много тех, кто проштрафился и был определён в неё принудительно.

Генерал Немиров прибыл на поле боя спустя двадцать с лишним минут. Он сразу же направился к подбитой бронетехнике. Удальский передал управление ротой заместителю и пошёл к командующему.

— Хм… — внимательно рассмотрел Немиров пробоину. — Значит, не сработало британское чудо-оружие?

Из танка ощутимо воняло бензином.

— Не сработало, товарищ гвардии генерал-майор, — подтвердил Бронислав Удальский.

— А это, как я понимаю, экипажи? — указал Аркадий на ряд тел, лежащих недалеко от танков.

Форма корниловская, на некоторых телах пулевые отверстия, но значительная часть тел изрезана осколками и в серьёзных ожогах.

Генерал-майор подошёл к телам и начал их рассматривать.

— Физиономии не русские, — покачал он головой. — Документы?

— Никаких документов при убитых не обнаружено, — ответил старший лейтенант Старобородин.

— Хм… — задумчиво погладил подбородок Аркадий. — Но это не корниловцы…

— А кто тогда? — спросил Удальский.

— Немцы, мать их ети! — ответил Немиров, после чего рассмеялся. — Шучу, конечно же. Высоковероятно, что это англичане.

— А кто же ещё, раз не русские? — покивал старлей Старобородин. — Танки англицкие, морды англицкие — ясен-красен, что это англичане…

— Скандал, — вздохнул Аркадий. — Нужно сообщить в Смольный. Трупы сфотографировать, лица обязательно, а затем в холодную их — если англичане не будут всё яростно отрицать, передадим им. Машину мне.

Глава двадцать восьмая. Енисей

*12 июля 1919 года*

— Алло, Смольный? — дозвонился Аркадий до Петрограда.

— Смольный на связи, — ответил Ленин. — Аркадий Петрович, здравствуйте! Какие-то важные новости?