Наши уже не придут 2

«Эх, жалование только через две недели», — подумал Павел. — «Надо купить местных деликатесов и родителям отправить. Непонятно, как у них обстановка с едой».

Он регулярно отправляет половину жалования матери, а вторую половину отцу — они в разводе, но уже пожилые, поэтому нуждаются в помощи, ведь у них, кроме Павла, больше никого нет. А сам он живёт на «боевые» — за каждый день участия в боевых действиях полагаются дополнительные выплаты.

Ближе к третьей линии началась японская контратака.

Вражеские солдаты выстроились в цепи и с яростным рёвом побежали на броневики. Возглавляли их офицеры, вооружённые пистолетами и узнаваемыми японскими мечами.

— Стоп! — приказал гвардии майор. — Наводчик — огонь!

Остальные броневики роты также остановились и начали подавление вражеской пехоты, решившей погибнуть в чистом поле.

Это была какая-то изощрённая глупость — вот так губить своих солдат, но Воронов даже представить себе не мог, что бы он делал на месте японского командования. Против пулемётных броневиков нужны либо пушечные броневики, либо специальная лёгкая артиллерия.

Атакующий запал японских солдат закончился вместе с самими солдатами — стрельба по ним велась с дистанции до километра, что для пулемёта вообще не расстояние.

Поле между Иркутском и японскими укреплениями было усеяно окровавленными телами, а броневики, после добивания раненых, продолжили движение.

Воронов, наблюдающий за местностью в стереотрубу, видел тысячи трупов. Самоубийственная атака противника закончилась ничем, кроме ужасающих потерь — цена решения генералов.

Некоторые старшие офицеры готовились к этому наступлению с азартом. Они говорили, что вот он, настоящий шанс отомстить за боевых друзей, погибших при Мукдене и в Порт-Артуре…

А Воронов считал, что это не месть, но защита Родины. Лично ему японцы ничего не сделали, просто это его обязанность — убить их. Просто потому, что они пришли на его родную землю и хотят отнять у его друзей, родных и близких светлое будущее. Такого он допустить не может, поэтому убьёт любое количество японских солдат.

«Сколько потребуется — столько и убью их», — подумал Павел с решимостью. — «Ради отца, матери, ради сестёр и сыновей брата. Царствие ему небесное».

Тем временем, бойня продолжалась. Из города выехали вражеские кавалеристы. Генерал, как видно, кидает в бой всё, что у него есть, лишь бы хоть как-то изменить исход этого сражения, становящийся всё более и более очевидным.

Вражеские всадники, судя по всему, были отправлены минут тридцать-сорок назад, ещё до того, как пехота подверглась разгрому.

«Лошадей жалко», — подумал Воронов.

Заработали пулемёты. Кавалеристы оказались не такими упорными, как пехотинцы, поэтому практически сразу развернулись и начали отступление, но было уже поздно.

Поле стало наполняться телами людей и животных.

Вдруг, крышку водяного кожуха сорвало и боевое отделение наполнил пар.

— Ты что творишь?! — прикрикнул Воронов на старшину.

— Виноват, товарищ гвардии майор! — ответил тот, пытаясь закрыть отверстие в кожухе ветошью.

Павел отвлёкся и проверил систему подачи воды — в порядке. Далее он проверил систему отвода пара в конденсатор. Вот тут-то и была какая-то неисправность. Оказалось, что старшина, в ходе поворота башни, передавил трубку отвода воды обратно в бак, из-за чего вся система перестала работать. Когда башня поворачивалась, пустой короб сдвинулся на трубку, после чего начал наполняться отстрелянными гильзами.

— Пустой короб со шланга убери! — приказал Воронов.

— Слушаюсь! — ответил старшина.

— И крышку ты не закрутил нормально! — отметил гвардии майор. — Устное предупреждение!

— Виноват, товарищ гвардии майор! — ответил старшина.

Пулемёт вновь заработал, но им повезло, что остальные бронемашины справлялись отлично — ни один кавалерист не подобрался даже на сотню метров.

— Продолжаем движение, на первой передаче, — приказал Воронов.

Поле было «расчищено» — ни одного стоящего двуногого или четвероного.

До города ещё километров восемь, на которых больше нет никаких укреплений.

Ехали они со скоростью примерно 15 километров в час, поэтому через сорок минут уже были в пригороде.

А там их встречал один офицер в форме Русской Армии, держащий белый флаг. Он махал рукой и кричал что-то.

— Стоп! — приказал гвардии майор Воронов. — Десант — покинуть отсек! Выясните, чего он хочет!

Ударники покинули машину и очень осторожно приблизились к сдающемуся офицеру. После нескольких минут переговоров, они повели вражеского офицера к бронемашине Воронова.

Гвардии майор вышел из броневика и дождался, пока приведут этого полковника.

— Полковник Русанович, 7-я стрелковая дивизия 2-го корпуса 12-й армии, — представился тот.

— Гвардии майор Воронов, 1-я гвардейская механизированная дивизия 1-го гвардейского механизированного корпуса, — представился Павел в ответ. — Причина визита?

— Мы сдаём Иркутск, — ответил полковник. — Прошу прекратить стрельбу.

Глава тридцатая. Красная Армия

*17 августа 1919 года*

Пленный японский генерал сидел перед ним, гордо подняв голову.