Наши уже не придут 3

Никто из Пекинского правительства не пытался устроиться в Запретном городе — там было слишком мало место для двоих или троих, а вот для одного… Но это бы значило формальное верховенство этого дворцового сидельца, поэтому Запретный город не занимал никто.

Юань Шикай — это последний император Китая, который жил в этом дворце, но он был самопровозглашённым императором, поэтому, как говорят, не считается. Так что последним легитимным императором, занимавшим Запретный город, является Айсиньгёро Пуи, более известный как Пу И — родился он в 1906 году, императорствовал до 1912 года, а затем был отречён. В июле 1917 года, когда Пекин взял генерал Чжан Сюнь, видный монархист, хотевший вернуть императора на престол любой ценой, Пу И вновь стал императором, но лишь на одиннадцать дней, а потом монархистов разбили.

Монархисты в китайском обществе ещё присутствуют, но основную массу населения уже до безумия задолбала императорская система власти, поэтому ещё с 1917 года не перестают поступать предложения грохнуть Пу И, чтобы не случилось чего…

Аналогичные предложения Немиров слышал в Советской России, от обычных граждан в Петрограде и других городах, но применительно к Николаю Романову.

Ненависть к царю в России была сильнее, потому что европейские монархии, как ни крути, ближе к народу, чем азиатские. Император для китайцев — это что-то вроде бога, который занят своими божественными делами. Он далеко, он недосягаем, а простой человек может и не мечтать даже о возможности его просто увидеть.

Император Китая никому и ничем не обязан, заботы о народе даже не предусматривалось, ведь у него божественные дела, он ими очень занят и если сейчас жить хорошо, то будь благодарен. А если сейчас жить плохо, то просто смиренно прими это, потому что это вообще не проблема Сына Неба.

Император России же — это пусть и «помазанник Божий», но от него ожидается забота о народе, улучшение жизни, он ведь царь-батюшка, а если отец плохой, то все беды, получается, от него. И «царь-то хороший, но вот бояре плохие» не работает, так как люди же не дураки и прекрасно понимают, что «бояре» — это ставленники царя.

Аркадий, который пожил посреди этого, прекрасно понимал, что у общества сложилось общее мнение, что это персонально Николай II виноват во всём, что происходит со страной. Среди фронтовиков царской армии, нет-нет, но проскальзывали суждения в духе «Николай повёл наш царизм куда-то не туда».

И очень многие требовали, сразу после Февраля, судить царя и расстрелять, а лучше повесить…

В Китае же лично Пу И никто не винит, но большинство считает, что система Небесного Мандата себя изжила, маньчжурская династия давно перестала адекватно отвечать на вызовы времени, поэтому пора закруглять это всё, а для надёжности надо прикончить бывшего императора.

«Кстати, где он?» — озадачился Немиров.

Он коснулся правой руки Толбухина.

— Не знаешь, где сейчас бывший император? — тихо поинтересовался он.

Фёдор Иванович посмотрел на него озадаченно, задумался, а затем отрицательно покачал головой.

— Хм… — задумчиво хмыкнул Аркадий. — Кушай утку — очень вкусная вещь. Редкий деликатес даже для самих китайцев.

— Вчера уже пробовал, на званом ужине у товарища Бао, — улыбнулся гвардии полковник Толбухин. — На мой взгляд, чрезмерно остро. И соус этот — не моё…

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Немиров.

— А это наш подарок дорогим гостям! — вдруг встал Бао Юйфэн. — Шан Сяоюнь, Сюнь Хуэйшэн, Мэй Ланьфан и Чэн Яньцю, знаменитейшие великие дань, исполнят песню в честь наших гостей из союзной России!

На невысокий помост перед столом вышли четверо мужчин, одетых в форму РККА. То есть, это должно было изображать форму РККА, но в весьма вольной интерпретации. Видно, что это шили по фотографии или по иллюстрации, поэтому было лишь похоже на фабричные изделия, носимые красноармейцами.

— Все по правила: сует пагашен давно, но придет кто-то непрошены! — запели актёры Пекинской оперы. — Эта стук дожда о мои окна, как в первы ден осен!

Толбухин довольно заулыбался, впрочем, как и Немиров.

— Эх, домом повеяло… — тихо произнёс Фёдор Иванович.

Актёры исполнили песню в формате, а капелла, причём сделали это, если учесть, что они вообще не владеют русским, практически безукоризненно.

Немиров встал, вместе с остальными и громко зааплодировал.

— Великолепно! — радостно улыбаясь, похвалил актёров Василевский.

Остальные гости также были под впечатлением и хлопали кланяющимся актёрам.

— А теперь другие подарки! — заявил Бао Юйфэн и принял из рук помощника продолговатый резной ящик.

Он повернулся к Василевскому.

— Вам, Александр Михайлович, дарим генеральский цзянь с выгравированными на лезвии словами благодарности от китайского народа, — произнёс товарищ Бао и открыл ящик.

Внутри лежал китайский стальной меч с позолоченной рукоятью.

— Я признателен за подарок, — улыбнулся Василевский и вытащил меч из ящика.