Наши уже не придут 3

— Да, — подтвердил Аркадий. — Канско-Ачинский угольный бассейн — там тоже будет налажено производство кокса. На Кузнецком угольном бассейне тоже будем ставить коксохимический завод, недалеко от добычи. Я ещё не собирал информацию и не считал, но можно ожидать примерно по пятьдесят тысяч тонн толуола в год с каждого. Если сумеем провести эти планы в жизнь, то у нашей армии никогда не закончатся снаряды…

Он не упоминал ещё об артиллерийских минах и авиационных бомбах — на них тоже будет тратиться очень и очень много тротила.

А вот противотанковые и танковые орудия тротил не получат. Немиров собирался начинять эти снаряды неким аналогом А-IX-2, то есть составом на основе гексогена и флегматизаторов. Это нечто будет в 1,6 раз мощнее тротила, поэтому помещать в снаряды его можно будет чуть меньше — и тротил уйдёт на что-то более полезное или, хотя бы, интересное…

Он отчётливо помнил, что Ледин разработал составы А-IX-1 и А-IX-2 в 41-м году, в самый разгар Великой Отечественной войны.

Немиров же позаботится о том, чтобы к началу войны у РККА уже были противотанковые снаряды с новой высокомощной взрывчаткой.

Также у Аркадия есть планы на аналог А-IX-1, который разработают в ближайшие годы — стране очень нужны кумулятивные снаряды.

«Страна даже ещё не знает, что они ей очень нужны», — подумал Аркадий. — «Но когда испытает острую потребность, они уже будут».

Кумулятивные снаряды — это то, что может на долгие годы поставить жирную точку с запятой в противостоянии танковой брони и противотанковых снарядов.

«Оптимизировать форму кумулятивной воронки — это вопрос техники», — подумал Немиров. — «А вот сделать так, чтобы снаряд не вращался в полёте — тут уже конструкторское искусство…»

На самом деле, сделать снаряд невращающимся можно с помощью хвостовых стабилизаторов, на чём, собственно, и остановились современные ему технологии, но оперёнными снарядами нужно стрелять из гладкоствольных орудий.

Тут ему пришёл на ум любопытный послевоенный снаряд французов — OCC 105 F1.

Это выдающийся образчик изворотливости человеческого разума. Аркадий считал, что человек, придумавший это, был гением.

Особенность снаряда в том, что он был спрятан внутри металлической оболочки, с которой сообщался посредством встроенных подшипников. При выстреле внешняя оболочка вращалась, как и положено снаряду, выпущенному из нарезного ствола, а внутренний кумулятивный снаряд вращался на подшипниках, совершая 20–30 оборотов в минуту, причём его вращение полностью компенсировалось миниатюрной турбиной, вращающейся под действием набегающего воздушного потока.

Вот и получалось, что формально снаряд вращается, а на деле — нет. В итоге, бронепробитие этого кумулятивного снаряда составляло 380–400 миллиметров гомогенной стали, что, по тем временам, было просто потрясающе. Если бы снаряд был вращающимся, то, несмотря на всю продвинутую геометрию воронки, бронепробитие было бы не выше 120–150 миллиметров, по причине «расплёскивания» кумулятивной струи по броне из-за вращения воронки.

Но OCC 105 F1 стоил неприемлемо дорого, а французы производили его больше из принципа, потому что аналогов нет, а когда пришла пора бронебойных оперённых подкалиберных снарядов, они нехотя от них отказались — время кумулятивных снарядов ушло.

— Я буду рад поучаствовать в этом, — Берия позволил себе улыбку.

— Я рассчитываю на вас, товарищ, — произнёс Аркадий. — Даю вам максимум три месяца, чтобы проработать теорию.

— Этого более чем достаточно, — кивнул Лаврентий Павлович. — Я вас не подведу, товарищ Немиров.

— Только голову разбивать себе не надо, — попросил его тот. — Если что-то не получается, не справляетесь — пишите или даже звоните. Я соратников не бью, но могу поругать — ничего смертельного. Взамен я требую осознанности. Не стесняйтесь спрашивать и уточнять — нам надо работу сделать, а не вашу квалификацию проверить…

*29 мая 1920 года*

— Нужны какие-то прицельные приспособления, — поморщился Аркадий. — Я чувствую, что у этого миномёта есть потенциал.

— Уже занимаемся, товарищ Немиров, — кивнул Рдултовский. — Идея с дополнительными метательными зарядами для увеличения дальности уже себя успешно подтвердила. И это сразу навело нас на мысль, что нужно что-то для прицельной стрельбы на два-три километра. Также я вижу потенциал дальнейшего усовершенствования мины, с целью увеличения дальности её полёта.

— Не думаю, что нужно особо упорствовать в этом направлении, — произнёс Немиров. — Три километра — это оптимум.

Дальше трёх километров 82-миллиметровый миномёт стрелять не будет, не с нынешними технологиями. А даже с новыми технологиями, выжать удастся максимум четыре километра с небольшим лишком. Точных цифр Аркадий не помнил, но имел стойкое убеждение, что дело обстоит именно так.

— Лучше бы постараться снизить массу изделия, а также поработать над удобством развёртывания, — посоветовал он. — Мне нравится этот миномёт, но хотелось бы, чтобы его можно было легко установить на подвижную платформу — возможно ли будет разработать специальные крепления?