Наши уже не придут 3

Есть ещё одна «перспективная идея» — кумулятивная граната, чтобы было, чем уничтожать лёгкую бронетехнику противника, но её время ещё не пришло.

Ручной гранатомёт будет однозарядным, с переломной рамой и экстрактором, конструкцией чем-то напоминающий американский гранатомёт далёкого будущего М-79, снискавший определённую популярность во время войны во Вьетнаме.

«Однозарядность — это не совсем то…» — подумал Аркадий. — «Впрочем, ничего не мешает сделать револьверный гранатомёт. Можно применить алюминиевый корпус, а револьверные каморы, ствол и УСМ исполнить из стали, что позволит сильно уменьшить вес и сделать этот гранатомёт посильным для переноски».

А вот такое оружие очень сильно увеличит тактическую гибкость подразделений, так как иногда очень сильно не хватает возможности закинуть противнику в окно дымовую гранату, метров этак с пятидесяти-семидесяти…

В целом, такой гранатомёт может стать неплохим подспорьем, когда нет миномёта.

Только вот технологичность производства подобных изделий находится под большим вопросом.

«Главное — начать и освоить производство…» — подумал Аркадий, наблюдающий за тем, как броневики вернулись на исходные.

Командиры лично заряжали мортирки новыми дымовыми выстрелами. Для этого нужно откинуть «ствол» мортирки, вынуть из него отстрелянную гильзу, после чего зарядить новый выстрел. В дымовые шашки впаяны капсюли, поэтому выстрел производится довольно-таки примитивным пружинным ударником.

Точность метания шашки была не важна, поэтому «ствол» мортирки — это кусок трубы калибром 40 миллиметров.

— Это успех, — произнёс удовлетворённый Аркадий.

— И, всё-таки, мы бы получше сделали, — произнёс присутствующий на испытаниях генерал-майор Фёдоров. — А то ижевчане перемудрили…

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Аркадий. — Но у вас и так работы шквал и маленький дождик. Противотанковое ружьё нуждается в доработке.

— Да доработаем, — вздохнул Владимир Григорьевич. — Дайте только время — всё сделаем лучше, чем вы мечтали.

*10 июня 1921 года*

— Нет, мы уходим, — покачал головой Троцкий. — Если до прихода французов у нас были шансы на победу, то вот после… Нас сомнут. Нужно срочно эвакуироваться из Германии.

— Но куда⁈ — воскликнул Тельман.

Остальные члены Коммунистической партии Германии перевели взгляд на Льва.

— В Россию, — ответил тот. — Мы эвакуируем армию и всех желающих, а затем эвакуируемся сами.

— Но мы сделали так много… — произнесла очень расстроенная Роза.

Лев подошёл к ней и нежно погладил по щеке тыльной стороной ладони.

Так уж получилось, что они с Розой Люксембург очень часто вступали в дебаты о применимости или неприменимости насилия в деле Революции, о Марксе и Энгельсе, в ходе чего между ними вспыхнула искра.

Ничего серьёзного Лев в это не вкладывал, впрочем, как и Роза.

Он давно и глубоко женат, а у неё есть какой-то другой возлюбленный, поэтому у их отношений нет никакого будущего…

— Если мы останемся, то умрём совершенно напрасно, — вздохнул Троцкий. — Нам нужно сохранить остатки армии, спасти как можно больше коммунистов — только тогда у Германии будут шансы. Французы уже штурмуют Хаген…

Фрайкоры, вопреки тому, что они злейшие враги коммунистов, начали приносить пользу — французов на «священной германской земле» они терпеть не стали.

Начались локальные бои против французской армии, зашедшей слишком далеко. А французы, по-видимому, наконец-то начали замечать, что Рейхсвер-то имеет номинальную численность в 100 000, хотя сейчас даже сильно меньше, а вот фрайкоровцев, одетых в военную форму и вооружённых не хуже французов, в Германии очень и очень много…

«Подленько как-то уходим — заварили кашу и быстро в поезд…» — подумал Троцкий.

— Но все семьи — это ведь невозможно организовать быстро… — произнёс Карл Либкнехт.

— Мы справимся, — уверенно улыбнулся Лев. — Уж чего-чего, а поездов у нас много…

Никому и ничего не пришлось объяснять. Все всё сами прекрасно понимают. Все всё сами прекрасно видели.

Против них был объединённый капитал всей Германии, а теперь ещё и дышащие в спину французы, которые были бы не против извести под корень всех коммунистов…

— Товарищи! — воскликнул Троцкий. — Мы вернёмся! Обязательно вернёмся! С новыми силами, с высоким боевым духом! И мы победим! Но сегодня нужно принять тяжёлое решение и отступить…

*14 июня 1921 года*

— Если скажете, чем я могу помочь — я помогу, — пожал плечами Леонид, валяющийся на шезлонге у себя во дворе.

На улице безумная жара, но у бассейна относительно неплохо, особенно со стаканчиком виски с царь-колой…

— Деньги, — произнёс Кирилл Борисович Смутин. — И влияние.

— При условии, что я не буду замешан в этих делах и их последствиях, — предупредил его Курчевский.

— Не будешь, — заверил его Геннадий Алексеевич Парфёнов. — Мы будем действовать по инструкциям, сам знаешь откуда.

— Если так — то средства будут, — улыбнулся Леонид. — И влияние я вам тоже обеспечу. Вам нужны военные круги?

— Да, — кивнул Парфёнов. — Желательно из отставных.

— У меня есть нужные знакомства, — кивнул Курчевский. — Но что именно вы задумали?