Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

====== Глава 1 ======

— Эйлин. Долго ещё? Сколько можно ждать?

— Потерпи, милый. Ещё чуть-чуть…

Снейп стоял посреди гостиной в новой, с иголочки, элегантной парадной мантии чёрного цвета, переминаясь с пятки на носок. Он был готов уже полчаса тому назад, а Эйлин всё не выходила из своей комнаты, всякий раз отвечая одно и то же на его нетерпеливые замечания. В уголке гостиной маячил Стинки, растроганно развесивший уши и картинно стиснувший руки на груди. Снейп сделал несколько кругов по комнате и остановился у окна, глядя на свой весьма и весьма запущенный двор. Он явно нервничал, а эта вредная девчонка своей медлительностью, будто нарочно, подливала масла в огонь. Но вот дверь в её комнату тихонько скрипнула. Снейп обернулся на этот звук и замер, не в силах произнести ни слова.

Эйлин стояла на пороге комнаты, напряжённая и трепетная, как натянутая струна. На ней было длинное белое платье, подчеркнувшее все достоинства её хрупкого с виду, но такого сильного на поверку тела — небольшую, но вполне оформившуюся грудь, тонкую талию, нежную округлость по-девичьи узких бёдер… Её платье не было сияюще-белоснежным, скорее, молочно–белым. Кожа её открытых плеч и рук, казалось, светилась изнутри каким-то особенным мягким сиянием. И таким же мягким, приглушённым светом светились её глаза, обрамлённые чёрными пушистыми ресницами, встречаясь с глазами замершего в восхищении Снейпа. Пепельные волосы Эйлин были чуть приподняты над её высоким чистым лбом и собраны сзади в пышный хвост, переплетённый серебристой цепочкой, который лежал у неё на правом плече. Небрежно выбившийся локон вился у её щеки, делая ещё более нежной и трепетной изящную линию шеи, к которой так и тянуло прикоснуться губами.

Северус не мог отвести от девушки восхищённых глаз. Да, ради этого можно было простить ей любое опоздание. Недаром он вот уже несколько минут стоит перед ней, как дурак, не в силах выдавить из себя ни звука, да что там — даже вздохнуть! — и молча пожирает её глазами. Губы Эйлин трогает лёгкая понимающая улыбка, она, не отрываясь, смотрит ему в глаза и чувствует, как тонет, тонет в этих чёрных, бездонных туннелях, наполненных сейчас потоками бурлящей лавы, способной растворить её всю без остатка….

Вот он, наконец, вздохнул, порывисто подошёл к ней и, не в силах отвести взгляд, прошептал своим глуховатым, бархатным голосом, от которого у неё всегда пробегали мурашки по позвоночнику:

— Э-эйлин… Э-э-эйлин….Какая же ты красавица….

Честно говоря, Северус никогда не задумывался над оценкой её внешности. Для него Эйлин всегда была красива, это подразумевалось и не требовало подтверждений. Он понимал, что, возможно, это его субъективное мнение, но относиться к девушке объективно он не мог. Он знал её с детства, она выросла у него на глазах, он считал её родным человеком… Трудно объективно оценить внешность родного человека, к которому привык. Своя — значит, красивая. И только теперь Снейп понял, что его Эйлин действительно чертовски красива, как только может быть красива молодая, влюблённая, уверенная, осознавшая свою силу и власть над мужским сердцем ведьма. Сейчас она напоминала ему их общий патронус — напряжённая, трепетная, изящная, готовая, словно лань, в любой момент сорваться с места и стремительно умчаться в неведомую даль…

Северус не смог удержаться от того, чтобы не коснуться губами этой нежной шеи. Эйлин вздрогнула от его прикосновения, затрепетала всем телом и произнесла тем тихим, воркующим голосом, который он так любил слышать, голосом, говорящим о крайней степени её возбуждения либо удовлетворения:

— Северус… Ещё один такой поцелуй — и мы уже никуда не поедем… Я потратила два часа на всю эту красоту. Если мне придётся начинать всё сначала…. — Она улыбнулась, покачала головой и взглянула на него такими глазами, что он был готов тут же зацеловать её до полного изнеможения. Вернул его на землю восторженный всхлип Стинки, по-прежнему стоявшего у стены и с чувством заламывающего руки:

— Хозяйка! Хозяйка такая красивая! И хозяин…. Стинки счастлив, — по щекам домовика катились крупные слёзы, а сам он в это время расплывался в умильной улыбке.

— Спасибо, Стинки, — Эйлин улыбнулась, медленно выплывая на поверхность из омута этих чёрных, наполненных страстью и восхищением бездонных глаз. — Ну что же ты плачешь? Ну-ка, перестань.

— Стинки плачет от радости. Стинки счастлив, — повторил растроганный эльф, любуясь этой удивительной парой.

— Ну, всё, Стинки, нам пора, — Эйлин подошла к нему, чмокнула домовика в нос, чем привела его в неописуемый восторг, и взяв Снейпа за руку, вышла с ним из дома. Послышался лёгкий хлопок — и они исчезли с того места, на котором только что стояли.